Смертью храбрых

Альберт отвлекся от своих праздных размышлений и в очередной раз обратился к карте. Еще вчера он решил, что лучше всего им будет перейти границу через небольшой лесок, кромка которого уже виднелась на горизонте слева от дороги. «Найти бы какую тропку, а то по лесу верхом – не самое быстрое путешествие. Наверняка какие-то тропы есть – местные же как-то все время переходят с одной стороны на другую…» За все утро им встретилось лишь трое крестьян, направлявшихся в сторону Мюльхаузена, поэтому Майер считал, что задача добраться до границы, не привлекая к себе внимания, успешно решена. Теперь начиналось самое сложное.

Колонну всадников замыкали Мюллер и Заммер. Клаус Заммер отчаянно потел и с высокой долей вероятности согласился бы с автором статьи о повышении температуры. Самым обидным для Заммера было то, что пот тек с него ручьями не только из-за жары. Дурное предчувствие поселилось у него где-то в животе сразу, как лейтенант сообщил им об истинной цели их «патруля». Клаус решил предпринять очередную попытку избавиться от этого предчувствия:

– Мюллер?

– Хм?

– У тебя курево есть?

– Ну да. А у тебя что нету?

– Забыл. Дашь одну?

– Забыл, как ты коня на конюшне не забыл?.. Ладно, держи.

Олли протянул Заммеру свой потертый портсигар. Клаус закурил, но папиросный дым не разогнал его тревогу.

– Кто это придумал все?..

– Заммер, не начинай, ты же слышал лейтенанта.

– Слышал… что лейтенант волнуется я слышал!

– Конечно, волнуется. Ты не гляди, что он лейтенант, так-то он совсем пацан еще.

– А ты-то чего такой спокойный?

Мюллер долго разминал папиросу, после этого долго прикуривал и, только выпустив дым после первой затяжки, ответил:

– А чего переживать-то? Наше дело маленькое: выполняй приказы, да не безобразничай, а вот лейтенант за нас отвечает. А в его возрасте за себя-то попробуй ответь, не то, что за взвод оболтусов вроде тебя.

– А кто тогда может за него ответить?

– Ну вот, что ты за слова цепляешься, Заммер? За него отвечает ротмистр – а ротмистр Крипке так ответить может…

– И что, ротмистр, что ли не ошибается никогда?

– Иногда ошибается, как и любой человек. На то и положен Устав, Заммер. За нас отвечает лейтенант, за лейтенанта ротмистр, за ротмистра майор, за майора оберст, за оберста генерал, за генерала фельдмаршал, а за фельдмаршала сам Кайзер.

Дослушав неспешное повествование Мюллера, Заммер не без ехидства спросил:

– А за кайзера кто отвечает?

– Вот пристал… За Кайзера отвечает Господь Бог, как и за всех остальных вместе взятых. Ты, Заммер, хоть иногда пряжку ремня чистил бы, может быть и усвоишь, что там написано…⁸ Погоди, лейтенант, кажись, остановился.

Майер действительно остановил коня. Лес, в котором по замечанию Шанцковского грибов было «как народу на ярмарке», заканчивался. Отряд всадников пока еще стоял под сенью деревьев, но стоит им направить своих коней вперед и их сможет увидеть каждый крестьянин в радиусе нескольких километров.

Разумеется, никакой линии в лесу не было, поэтому определить, где заканчивается Германия и начинается Франция, не представлялось возможным. Несмотря на это, лейтенант понимал, что стоит им выехать из леса, как они совершенно точно окажутся на французской стороне. Майер заставил себя улыбнуться и двинул Аякса вперед.

***

«…Также, полковник Борель сообщил, что не смог послать курьера в расположение второй роты в шестом часу утра, так как все курьеры были направлены в расположения остальных рот с приказом маршала Фоша об общем наступлении. По словам полковника Бореля, так как вторая рота и так исполняла приказ о наступлении, отданный капитану Мишо десятого ноября, полковнику показалось нецелесообразным отправлять к капитану курьера.

Полковник Борель отметил, что ситуация сложившаяся на участке второй роты требовала решительных действий, так как успешные наступательные действия роты в предшествующие десять дней позволили ей продвинуться на четыре километра вглубь линии обороны противника и открыли перспективы прорыва его линии фронта на данном участке.

Касательно того, что штаб полка не смог наладить вывоз раненых с позиций второй роты, что стало косвенной причиной смерти, по меньшей мере, семи солдат и офицеров, полковник отметил, что неожиданно высокие темпы продвижения второй роты создали ситуацию, при которой линии снабжения от Сент-Омера до позиций у Верт-Равине не были налажены. Более того, полковник заявил, что по кратчайшему маршруту следования от штаба полка до позиций второй роты несколько раз были замечены снайперы противника, ведшие стрельбу с близлежащего холма. Сам полковник, посетивший позиции второй роты вечером десятого ноября, добирался до них объездным путем, который занял у него более двух часов…»

Занесение в дело разговора с полковником Огюстен отложил на утро. Диспут с Борелем продолжался несколько часов и вымотал Лануа до того, что вернувшись в свое временное пристанище, коммандан едва успел снять верхнюю одежду и сапоги перед тем, как провалиться в сон.