Смертницы

– Дай-ка я возьму ее на руки, – предложила Анжела.

– Кто здесь мама? – возразил Фрэнк. – Ей нужна практика.

– Нельзя же позволять ребенку кричать!

– Может, ты положишь палец ей в рот? – предложил Фрэнк. – Мы с тобой всегда так поступали, Джени. Смотри…

– Постой! – крикнула Анжела. – Ты мыл руки, Фрэнк?

В этом бедламе звонок сотового телефона Габриэля казался едва уловимым. Джейн взглянула на мужа и увидела, что тот ответил на звонок и теперь хмурится, глядя на часы. Потом услышала, как он произнес в трубку:

– Думаю, сейчас я не смогу. Может, обойдетесь без меня?

– Габриэль! – окликнула его Джейн. – Кто звонит?

– Маура начинает вскрытие Алены.

– Тебе нужно поехать.

– Мне не хочется оставлять тебя.

– Нет, ты должен быть там. – Ребенок кричал все громче и корчился, как будто отчаянно пытался выскользнуть из материнских объятий. – Одному из нас непременно нужно это увидеть.

– Ты правда не обидишься, если я уеду?

– Посмотри, какая у меня тут компания. Иди.

Габриэль наклонился, чтобы поцеловать жену.

– Увидимся позже, – пробормотал он. – Люблю тебя.

– Вы можете себе представить? – неодобрительно покачала головой Анжела, когда Габриэль вышел из палаты. – Даже не могу поверить.

– Что, мама?

– Бросает жену с ребенком и бежит смотреть, как вскрывают чей-то труп?

Джейн взглянула на дочь, которая надрывалась от крика, и вздохнула. «Кто бы знал, как мне хочется пойти с ним!»

К тому времени, как Габриэль переоделся и вошел в лабораторию, Маура уже подняла кость грудины и принялась за исследование грудной полости. Они с Йошимой работали молча: нет необходимости болтать, когда скальпель надрезает сосуды и связки, высвобождая сердце и легкие. Доктор Айлз работала тихо и четко, и взгляд ее оставался бесстрастным. Если бы Габриэль не знал ее так хорошо, он ужаснулся бы ее холодности.

– Вы все-таки сумели выбраться, – заметила она.

– Я пропустил что-то важное?

– Пока никаких сюрпризов. – Она бросила взгляд на Алену. – То же помещение, тот же труп. Страшно подумать, что мне уже второй раз приходится видеть эту женщину мертвой.

«На этот раз, – подумал Габриэль, – она уже не воскреснет».

– Как Джейн?

– Прекрасно. Правда, сейчас ей нелегко под натиском многочисленных посетителей.

– А как малышка? – Маура опустила в лоток розовые легкие. Легкие, которые уже никогда не наполнятся воздухом и не насытят кровь кислородом.

– Красавица. Три килограмма семьсот граммов, десять пальцев на руках и столько же на ногах. Очень похожа на Джейн.

Впервые в глазах Мауры промелькнула улыбка.

– Как назвали?

– Пока остается Малышкой Риццоли-Дин.

– Надеюсь, скоро у нее появится имя.

– Не знаю. Я уже начинаю привыкать к этому прозвищу. – Обсуждение счастливых подробностей над лежащим между ними трупом выглядело неуместным. Но даже рядом с остывающим телом Алены он не мог не думать о своей новорожденной дочери, о ее первом вздохе и первом взгляде на мир.

– Я сегодня заеду к ней, – пообещала Маура. – Или она уже устала от визитов?

– Поверьте, вы будете самой желанной гостьей.

– Детектив Корсак уже объявлялся?

Дин вздохнул:

– Шары и все прочее. Старый добрый дядя Винс.

– Не отталкивайте его. Может, он когда-нибудь посидит с ребенком.

– Да уж, только этого ребенку и не хватало. Чтобы ему преподали искусство громко отрыгивать.

Маура рассмеялась:

– Корсак славный парень. Правда.

– Да, если забыть о том, что он влюблен в мою жену.

Маура отложила нож и взглянула на Габриэля.

– Значит, он желает ей добра. И видит, что вы счастливы вместе. – Вновь взявшись за скальпель, она добавила: – Вы с Джейн даете всем нам надежду.

«Всем нам. То есть всем одиноким в этом мире», – подумал он. Не так давно он был одним из них.

Дин наблюдал, как Маура препарирует коронарные артерии. Как невозмутимо держит в руках сердце погибшей женщины. Как вскрывает скальпелем оба желудочка. Она измеряла, взвешивала, брала пробы. Но сердце самой Мауры Айлз было надежно заперто от окружающих.

Его взгляд упал на лицо женщины, о которой было известно только одно – что ее звали Алена. «Несколько часов назад я разговаривал с ней, – подумал он, – и эти глаза смотрели на меня, видели меня. Теперь они пусты и безжизненны. Кровь уже смыли, и рана превратилась в розоватое отверстие в левом виске».

– Похоже на казнь, – сказал он.

– Есть и другие ранения с левой стороны. – Она показала на экран проектора. – На снимке видны две пули в области позвоночника.

– Но эта пуля в висок. – Он взглянул на лицо девушки. – Прямо-таки контрольный выстрел.

– Группа захвата явно не церемонилась. Джозеф Роук тоже был убит выстрелом в голову.

– Вы уже проводили вскрытие?

– Доктор Бристол закончил час назад.

– Зачем было убивать их? Они же были без сознания. Мы все были без сознания.

Маура подняла глаза от легких, с которых капало на препаровочный столик.

– Кто знал, а вдруг на них были пояса смертников?

– Никакой взрывчатки у них не было. Эти люди не террористы.

– Но группа захвата этого не знала. К тому же у них могли быть опасения насчет фетанила. Вы ведь знаете, что этот газ использовали при освобождении заложников в московском театральном центре?

– Да.