– Вы точно такая же, как и другие на курсе Снейдера… упрямая и невосприимчивая к советам. – Он снова приложился к фляжке и вытер рот рукой. – Вот что я скажу вам: убийца в деле «Многоножка» был определенно правшой, потому что многочасовая работа левши выглядела бы иначе. Однако мужчина, который привязал молодую девушку к деревянной свае на Ваттовом море и изрезал ее складным ножом, был несомненно левшой. Кроме того, он не обладал той мелкой моторикой и анатомическими знаниями, как убийца в Берлине, – перечислял Белл. – А в случае каннибализма в Айфеле дело вообще обстояло по-другому.
Изо рта Белла на Сабину пахнуло перегаром. Хотя он казался безнадежным алкоголиком, Снейдер снова был прав: Белл корифей своего дела; к тому же с отличной памятью. По крайней мере, что касается этих трех дел.
Сабина взяла свой рюкзак, пробормотала сдержанное «спасибо» и направилась к двери.
– Возможно, речь может идти о двух убийцах, – крикнул ей вслед Белл. – Но ни в коем случае об одном и том же.
Автобус высадил большинство студентов в начале пешеходной зоны. Сабина и Тина тоже вышли. Был уже десятый час вечера, и перед некоторыми кафе стояли тепловые пушки. Одни коллеги присели на ступенях фонтана и тут же засунули себе в рот сигарету, другие целенаправленно устремились в ирландский паб с караоке.
– Хочешь послушать, как Гомез и Шёнфельд, обнявшись, поют «Криминальное танго»? – спросила Тина.
Сабина помотала головой.
– Не представляю, что может быть лучше.
– Я тоже.
Они прошли мимо паба, который остался слева, и направились вниз по пешеходной зоне.
Тина толкнула Сабину локтем в бок.
– Посмотри. – Она кивнула на столик перед итальянским рестораном. – Вон сидит судья Ауэрсберг.
– Где?
– С желтым шарфом. Это ее доклад я слушала в университете.
– Я думала, она старше. – Сабина рассматривала женщину лет сорока пяти, с длинными каштановыми волосами. На ней были джинсы, обтягивающая футболка и палантин, она сидела с бокалом красного вина и разговаривала, похоже, с двумя подругами.
– Возможно, однажды я тоже стану судьей, – сказала Тина.
Они прошли дальше в узкий переулок, в котором почти все столики перед ресторанами были свободны. Пахло серой, и из фонтанов повсюду били горячие источники, что придавало этой части старого города особенную, мрачную атмосферу. Сабина остановилась перед Римскими воротами, остатками старинной римской городской стены в конце пешеходной зоны. Под одним из навесов они заметили уединенный ресторанчик, к которому направились и заказали у официанта два пива.
Сабина развалилась в плетеном кресле и рассматривала каменную лестницу, которая из-под полукруглой арки вела вверх к зубчатой стене и башенке с деревянной крышей.
– Прохладный вечер – вообще-то мы должны зубрить дома.
– Оставь эту ненужную болтовню для кого-нибудь другого, – предупредила ее Тина.
Сабина улыбнулась. Именно эту спонтанность и прямоту она и любила в подруге.
– Ты права, я припасу ее для гениев типа Шёнфельда.
– Отлично! У тебя есть идеи, над чем работает Снейдер?
Сабина пожала плечами.
– Ясно, но я порылась в Интернете, – продолжила Тина. – Он сказал, что должен ехать в Нюрнберг. Вчера там был зафиксирован только один смертельный случай. Какой-то старик скончался в машине скорой помощи в пешеходной зоне. Это ведь не может быть причиной?
Сабина немного подумала.
– Может, – наконец сказала она.
– Да? – переспросила Тина.
Вместо ответа, Сабина огляделась. Рядом с ними никого не было. Она вытащила из рюкзака ноутбук, поставила его на стол и показала Тине видео с пытками из подвала.
– Жесть, – единственный комментарий, который выдала Тина после того, как молча просмотрела весь фильм. – Откуда это у тебя?
– Не важно, – ответила Сабина. А потом рассказала Тине все, что знала об этом случае. А так как они пили уже по второму пиву, Сабина поведала ей также о своих поисках в архиве и в личном боксе Снейдера. – Но это убийство с человеком-лошадью не вписывается в схему, – закончила она.
– Кто сказал?
– Это же лежит на поверхности.
– Дерьмо лежит на поверхности, – ответила Тина и придвинулась ближе. – Если ты действительно права, то речь идет о том, что хитроумный киллер ежегодно так гениально планирует убийство, что подозрение падает на кого-то другого.
–
Тина изобразила голландский акцент Снейдера:
– Немез, используйте оба полушария головного мозга! – Потом продолжила уже обычным тоном: – Предположим, наш мистический убийца пропитал плетку рицином и тайно снял это видео. Когда политик умер, он выложил фильм в Интернет. Тип в костюме лошади и одноногая женщина подозреваются в убийстве – и, хоп! – получается, он совершил новое убийство с чужим модусом операнди и подсунул уголовной полиции подозреваемого. На этот раз даже с видео.
Сабина задумалась. Наконец сказала:
– Ты еще более сумасшедшая, чем я думала. Это меня пугает.
Тина улыбнулась.
– Нам нужно резюмировать ключевые данные.
– Хорошо. – Сабина открыла текстовый редактор на ноутбуке, и спустя несколько минут у них был список нераскрытых убийств.