Смертный

Самый ненавистный и трудоемкий этап наших прогулок – это возращение в квартиру. Четверть часа, а то и больше, ушла на то, чтобы взгромоздиться по пандусу в подъезд, дождаться лифта, погрузиться в него, потом выгрузиться на нашем этаже. Дома я уложил маму в её комнате, приготовил чаю, и только после этого дополз до своей кровати.

Всё это время из головы не выходил разговор с Максом. Что там такого важного он хочет рассказать? И имеет ли смысл ему перезванивать? Всё кончено. Я отправился в Артар для того, чтобы заработать. И у меня это получалось какое-то время. Но ничто не вечно. И хорошо, что возможность торговать игровым золотом прикрыли сейчас, а не, к примеру, полгода назад, когда у меня и альтернатив-то не было. А сейчас… Буду помогать Беккету. На крайний случай – обращусь в соцслужбу, подыщут какую-нибудь работёнку.

И мама будет только рада, что я заброшу свои походы в Эйдос. Модем можно будет продать. Они постепенно дешевеют, но тысячи две за него можно выручить, хоть и подержанный.

Я рассуждал так, бормоча под нос – будто вел с кем-то диалог. Уговаривал сам себя. И сам понимал, что не очень-то получается.

Есть старая байка про лягушонка, который упал в кастрюлю, стоящую на огне, и принялся купаться в теплой воде. Вода в кастрюле нагревалась всё сильнее, но происходило это постепенно, так что лягушонок и сам не заметил, как сварился.

Вот и я, похоже, незаметно для себя подсел на виртуальную иглу. Сама мысль о том, что мой мир может снова сузиться до этой вот убогой квартирки, приводила в ужас.

Кого я обманываю? Я в Артаре уже давно не ради денег.

Я набрал Макса.

– О, Эрик, привет ещё раз! Классно, что ты перезвонил!

Визуальный образ возник на стене напротив кровати. Обычное двухмерное изображение. Говорят, со временем НКИ сможет создавать трехмерные образы – что-то вроде голограмм.

Макса я не сразу узнал. Да, его аватар в Артаре не особо отличался от реальной внешности. Но одежда, прическа… Было странно видеть его на фоне обычной комнаты, в самой обычной футболке с принтом какой-то музыкальной группы.

– Ау! Я тебя не вижу. Есть камера где-нибудь?

Я неохотно потянулся за планшетом и настроил видеосигнал.

– Охо-хо, вот и наш герой!

Макс помахал мне рукой.

– А ты, я смотрю, мой ровесник. Я-то думал, тебе тридцатник, не меньше. Ника, глянь! Я тут с Эриком разговариваю!

Я с трудом удержался от того, чтобы закрыть глазок камеры ладонью. Вдруг бросило в жар. Даже самому смешно стало. В Артаре я вроде при встрече с ней так не нервничаю.

Подобрался на кровати, сел ровнее.

Ника появилась в области зрения камеры откуда-то справа. Немного наклонилась, заглядывая в объектив.

– Привет!

Я вымученно улыбнулся и приветственно поднял руку.

Простая короткая прическа, минимум макияжа, свободная светлая футболка с широким воротом, сползшая набок так, что обнажилось правое плечо. С виду – обычная девчонка. Почему же мне она даже в таком виде кажется переодетой принцессой из сказки? И самое главное – когда я успел-то так втрескаться? Ведь пару дней как знакомы.

– Что-то ты выглядишь неважнецки. Тоже день не задался?

– Жизнь не задалась, – проворчал я. – Ты же говорил, что у тебя что-то важное. Или просто потрепаться звонишь?

– Да не рычи ты. Дай с мыслями собраться. Я сам с утра как чумной. С работы меня выгнали, в академии свободный день. Вот, домой приехал. Хоть с сестрой увиделись в реале, в кои-то веки.

– Ага! – поддакнула Ника, усаживаясь рядом с Максом. Так стало еще заметнее, как они похожи. – С тех пор, как он в академию поступил, я его месяцами не вижу. Я, как Кэт, и в Артар-то пошла, чтобы с ним можно было чаще общаться.

– Ну, прости, сестренка. Я постараюсь заезжать почаще.

– Ну да, ты только обещаешь…

– С работы выгнали? Совсем? – прервал я их семейное воркование.

– Ну, надеюсь, что нет. Но на сегодня дали отгул, чтобы не путался под ногами. Я, видно, задавал слишком много вопросов.

Макс подобрался, наклонился поближе к камере и с заговорщическим видом затараторил:

– Я же обещал разведать, что да как с этим странными тотемами из обсидиана, да с синеглазыми демонами. Заодно и наших приятелей ликанов проверить на допинг-контроль. Но в итоге докопался до такого, что все эти наши приключения во Фроствальде – так, мелкие казусы. Ты, говоришь, посмотрел выступление Остина?

– Да. Утром.

– Понял, к чему дело идёт?

– К тому, что мне больше не заработать на продаже золота.

– Это да. Но кроме того?

Он сделал паузу, вопросительно приподняв бровь. Я растерялся. После заявления об открытии официальной продажи игрового золота я тот ролик не досматривал. Хватило и одной дурной новости.

– Понял, – вздохнул Макс. – Окей, я вкратце объясню.

– Только вкратце, ладно? – поморщился я. – Если начнешь опять лекции читать по истории Эйдоса – отключусь нафик.

– Ладно. Если совсем коротко – в NGG творится полная херня. Такое ощущение, что оттуда все бегут, как крысы с тонущего корабля.

– Остин вроде бы, наоборот, был вполне оптимистичен.