Смотритель

– Знаю, – произнесла Кора. – Но до такого не должно было дойти.

– Мы не виноваты, – сказал Дэниел. – Что бы ни произошло, нельзя забывать, что Джейкоб сам нас вынудил.

Кора продолжила объяснения. Несколько раз Дэниелу казалось, что он нашел изъян в плане, но жена все предусмотрела. Она учла детали, которые даже не приходили ему в голову: как сфабриковать телеграмму, что написать на могильном камне. Когда Дэвид начал возражать против размещения могилы девушки на фамильном участке Хэмптонов, Кора объяснила, что Джейкоб увидит в этом акт примирения.

– Может сработать, особенно теперь, когда она так далеко, – сказал Джейкоб, когда жена закончила. – Но слишком много подводных камней…

– Не выйдет решить все за пару часов, – задумчиво произнесла Кора. – Нужно уговорить Парсона отложить отправку телеграммы хотя бы на день.

– Парсон видел, как она тогда расхаживала по улице, – заметил Дэниел. – Он знает, что мы в своем праве. И он один из немногих в этих местах, кому знакомо чувство благодарности.

– Но чтобы убедить его потом выполнить вторую часть, одной благодарности может быть недостаточно, – возразила Кора.

– Если так, то у нас достаточно денег, – ответил Дэниел. – Еще нет половины восьмого. Парсон, скорее всего, дома.

– Позвони ему. Но пока только попроси задержать телеграмму.

Дэниел вышел в гостиную и позвонил телеграфисту, который сначала ответил отказом, но потом неохотно согласился. Дэниел позвонил Хиггинсу на лесопилку и сказал, что не приедет, а магазин так и остался закрытым. Супруги продолжили обсуждение. Возникли новые проблемы, новые риски. Вскоре после полудня позвонил сержант Росс. Джейкоб по-прежнему лежал в койке под обезболивающим, но состояние улучшалось.

– Если будет нужно что-то еще, дайте мне знать, мистер Хэмптон, – сказал ему Росс.

Они с Корой проговорили до полуночи.

– Достаточно будет, если пронюхает хоть единая душа, кроме Парсона, – предупредила Кора, когда они ложились спать. – Но их ферма, кажется, находится в глуши, и они не часто видят посторонних. – Кора ненадолго умолкла. – Если Парсон нам поможет, а отец девчонки сдержит слово, все может сработать.

Жена взяла его за руки. Не в первый раз Дэниел поразился тому, насколько маленькие у нее ладони. Она придвинулась поближе и заговорила снова.

– Когда Парсон положил телеграмму на прилавок, я посмотрела на пол. Местами доски стали светлее – вытерлись под моими туфлями. Но больше никакой разницы. И я подумала: «Тридцать два года. Тридцать два года я стояла здесь, состарилась, а в итоге – только трое детей, которых у меня отняла судьба».

– Кора…

– Наша жизнь, Дэниел… Мы все время лезли из кожи вон, чтобы не лишиться чего-нибудь, так ведь?

– Да. И поэтому нам причитается многое, в том числе и своя доля везения.

– Даже если все получится, Джейкобу будет больно.

– На первых порах, – согласился Дэниел. – Но если не Вероника, он найдет кого-нибудь еще. Мы построим ему дом на пастбище – отличный большой дом, как мы всегда собирались, и скоро тот наполнится детьми.

Кора посмотрела в окно, но было видно, что она погружена в себя. Она выполняла расчеты.

– Все равно многое зависит от Парсона, – произнесла наконец Кора, прервав молчание. – Денег может оказаться недостаточно. Напомни ему, что он уже нарушил несколько законов, и если это выплывет наружу…

– Не думаю, что дело дойдет до угроз.

– Посмотрим, – сказала Кора.

Часть вторая

Глава 9

В этом году Пасха ожидалась ранняя, и до нее оставалось всего четыре дня. К вечеру воскресенья кладбище должно было заиграть красками как никогда. Яркости гвоздикам и розам, пластмассовым и живым, должны были добавить ленты и банты. Чтобы подготовиться, Блэкберн принес скребок, щетку, тряпки и ведро воды. Он начал с дальнего ряда, где над могилами нависали ветви дубов. Здесь мох и лишайник разрастались быстрее всего. Уилки учил его, что отбеливающие средства слишком жесткие, особенно для талькового камня и мрамора. Пользоваться нужно только водой, да и то не из городского водопровода: старик считал, что там слишком много химии.

День для такой работы выдался хороший – солнечный и нежаркий. После снегопада на прошлой неделе весна, казалось, была готова вступить в свои права. Первое надгробие принадлежало Полу Чейсену, покончившему с собой в 1922 году. Обычай хоронить самоубийц в дальнем от церкви углу уже давно и, по мнению Блэкберна, справедливо не соблюдался. Разве жизнь и без того не была достаточно жестока, если уж человек предпочел наказание смертью? Отскоблив мох и грязь скребком, Блэкберн обмакнул щетку в ведро. Он обтер памятник спереди и сзади и, обернув указательный палец тряпкой, прошелся по выбитым на камне буквам. Блэкберн медленно двигался вдоль ряда: Шей Лири, Кэл Постон, Пол и Элли Хиггинс, Томас и Сара Мэтни.