Смотритель

За этим воспоминанием пришло другое, более болезненное. Когда они с Наоми уже покидали кабинет доктора Игана, подтвердившего беременность, к ним подошла Рути Берк с брошюрой в руках. «Обязательно прочитайте», – заявила она, протягивая брошюру Наоми. «Давайте мне», – сказал Джейкоб. Женщина, сидевшая в приемной, хихикнула. Потом они с Наоми больше об этом не говорили, но спустя неделю Наоми пришла в обеденный перерыв в городскую библиотеку и взяла пару учебников для третьего класса, пытаясь начать там, где отец вынудил ее остановиться. Джейкоб помогал жене с учебой. Они заказали еще книг по каталогу, и к тому времени, когда его отправили в учебный лагерь, она уже закончила программу пятого класса. Наоми гордилась собой, и он ею тоже гордился… но не забыл тот случай в приемной.

Джейкоб вложил последнее письмо в конверт. Он вспоминал вечер, когда они познакомились: каково ему было идти рядом с ней, каким маленьким показалось расстояние до «Грин-парк». Они задержались на террасе перед гостиницей. Джейкобу хотелось поцеловать Наоми, но вместо этого он спросил, когда они смогут увидеться снова. Когда в тот вечер он вернулся домой, родители уже спали. Джейкоб не мог уснуть и слушал радио, и каждая песня о любви обретала для него новый, более глубокий смысл.

И ведь даже двух лет еще не прошло. Джейкоб оглядел комнату. Родители не поменяли ничего: те же фотографии на стене, книги на полке, голубой вымпел школы Блоуинг-Рок на двери. И радио – красная стрелка была на той же частоте, что и два года назад. Возможно, как и его снимок с Вероникой на каминной полке, сохраненная в прежнем виде комната служила знаком отрицания его жизни с Наоми, уверенности, что их брак долго не продержится?

Единственным новым предметом в комнате стало кресло у его кровати, принесенное отцом в первую ночь. Когда приходили кошмары, отец будил его, а потом сидел в кресле, пока сын не уснет снова. Джейкоб убрал письма Наоми, взял таблетку снотворного из пузырька на столе и пошел на кухню за стаканом воды. Одной таблетки должно было хватать, но иногда он принимал две, надеясь уснуть настолько крепким сном, что никакой кошмар не сможет до него добраться. Таблетки, включенный верхний свет и лампа в коридоре – и все равно дурные сны находили к нему дорогу. Почти всегда Джейкоб оказывался подо льдом. Иногда один, иногда с корейским солдатом. Он просыпался, хватая ртом воздух, весь в поту, и видел над собой лицо отца. «Ты в безопасности, ты дома», – говорил отец. Джейкоб вспомнил совет Сета Нолана занять себя делами. «Попробуй один раз, всего несколько часов», – сказал он себе.

Глава 22

В понедельник утром Джейкоб надел саржевые брюки и рубашку с открытым воротником, собираясь поработать в магазине хотя бы час. Но когда мать сняла ключи с крючка, он не встал из-за утреннего стола, чтобы пойти с ней, хоть она и подождала немного, прежде чем выйти. Мать ушла, ничего не сказав. Однако во вторник утром Джейкоб все-таки встал, и они отправились в магазин вместе. Она ничего не просила его делать, но, когда магазин наполнился посетителями, Джейкоб начал доставать товары, до которых покупатели не могли дотянуться, заполнять пустые места на полках и в металлическом холодильнике. Но уже к середине утра стены начали давить на него. Покупатели все время спрашивали, как у него дела, и желали удачи, в том числе и те самые люди, кто год назад хмурился, видя его с Наоми. В итоге Джейкоб вышел через черный ход. На следующий день он выдержал до полудня.

Неделя шла, и мать поручала Джейкобу новые обязанности. В детстве он достаточно времени проводил в магазине, чтобы изучить большую часть необходимых дел. Когда приходили торговые представители или доставщики, мать каждый раз говорила, что это теперь магазин Джейкоба, поручала ему расплачиваться и заполнять документы. В субботу она оставила сына одного почти на весь день. Его рубашка вымокла от пота, а руки дрожали, отсчитывая мелочь, но все же он справился.

Когда наступило утро следующего понедельника, мать вручила Джейкобу ключи от магазина и пообещала прийти помочь в обед, но в остальное время велела в случае необходимости звонить по телефону. «Ты уже готов», – сказала она, и то же повторил отец, поэтому после второй чашки кофе Джейкоб отправился в магазин один. Грудь сдавило, когда он открыл заднюю дверь и включил свет. Он посмотрел на свои дрожащие руки. «Я убил человека, сам едва не погиб. Потерял жену и ребенка. Чего мне еще бояться, продавая сигареты и конфеты?» Он открыл сейф и, отсчитав десять долларовых купюр, пять пятерок и пять десяток, разложил их по отделениям кассового аппарата. Потом заполнил ячейки для мелочи: сначала монеты по полдоллара, потом четвертаки, десятицентовики, пятицентовики и центы. Тихонько тикали часы; стрелки показывали 7:48. Джейкоб дождался, когда они дойдут до 8:00, и открыл переднюю дверь.