Смутное время в Москве

Король намеревался сам занять московский престол и создать русско-польскую унию. Пользуясь слабостью России, Сигизмунд III и его окружение полагали возможным захватить Российское государство, замаскировав это актом призвания короля на русский престол. По-видимому, в планах Сигизмунда III и его окружения была и католическая экспансия. Можно предположить, что в случае провозглашения Сигизмунда III московским государем Россию ожидала бы печальная судьба Украины, которая всю первую половину XVII в. подвергалась политическому, экономическому и религиозному гнету со стороны польских панов. В конце концов это вызвало восстание под руководством Богдана Хмельницкого, сопровождавшееся кровавыми расправами казаков над ненавистным им панством.

В то время как руководители московского посольства под Смоленском — Филарет Романов и князь В.В. Голицын — твердо отстаивали российские интересы, в самой Москве сложилась группа бояр и служилых людей, готовых идти навстречу требованиям короля. Ее главой был боярин М.Г. Салтыков, бывший тушинец. В числе ярых сторонников короля были и другие видные деятели Тушинского лагеря — боярин князь В.М. Мосальский, окольничий М.Л. Молчанов, окольничий князь Ф.Ф. Мещерский, окольничий Т.В. Грязной, окольничий князь Ю.Д. Хворостинин, окольничий И.Н. Ржевский (в Тушине он был боярином), И.М. и И.Н. Салтыковы, дьяки Ф.И. Андронов, И.Т. Грамотин, Л.И. Власьев, С. Соловецкий, В. Юдин, О. Витовтов. В числе сторонников короля были и те, кто верно служил Шуйскому, например, видные бояре и воеводы, представители знатнейших фамилий — Ф.И. Шереметев и князь И.С. Куракин. Симпатизировал «польской партии» и глава Боярской думы князь Ф.И. Мстиславский. Но, как и другие члены Семибоярщины, он был отстранен от управления, которое перешло в руки командующего гарнизоном Александра Госевского и его русских союзников. Госевский заседал на бывшем дворе Бориса Годунова, где принимал дьяков и решал дела. Особым влиянием при Госевском пользовался Федор Иванович Андропов[35]

, бывший «торговый детина». Выходец из низов («отец его в Погорелом городище лаптями торговал»), он стал членом Гостиной сотни при Борисе Годунове. Даже М.Г. Салтыков жаловался, что Госевский во всем Андронову «потакает, а меня безчестит и дел делати не дает». Со временем московские бояре и дьяки во всем подчинились Госевскому. По его воле они писали Филарету и Голицыну, чтобы не упорствовали в первоначальных договоренностях, а смоленскому воеводе Шеину, чтобы «во всем отдался на волю и ласку короля». Однако те отказывались признавать боярские наказы без подписи патриарха и одобрения всех «чинов».

Госевский от имени короля вел широкую раздачу земель своим сторонникам. При помощи Андронова и других изменников поляки грабили государственную казну и притесняли москвичей. Для содержания польского гарнизона на жителей столицы были возложены различные реквизиции и поборы. Иноземцы вели себя в Москве, как в захваченном городе, — нападали на жителей и силой отбирали у них все, что им нравилось. Вопиющий случай произошел вскоре после вступления армии Жолкевского в Москву — один из пьяных поляков выстрелил из ружья в икону Богоматери, висевшую над воротами. Гетман, пытавшийся избежать конфликтов с населением, выдал виновного, который был сожжен на костре. Но в дальнейшем столкновения между польско-литовским гарнизоном и москвичами продолжились.

Тем временем в калужском лагере происходили важные события. 22 ноября 1610 г. Лжедмитрий II приказал убить касимовского правителя[36] — хана Ураз-Мухаммеда (потомка правящей династии в Казахском ханстве), заподозрив того в измене. Но и самозванец недолго прожил после этого. Начальник его охраны ногайский князь Петр Урусов решил отомстить за смерть хана. У князя была и другая причина мстить самозванцу — тот приказал убить своего верного сторонника окольничего И.И. Годунова, приходившегося свояком Урусову. 11 декабря 1610 г. Лжедмитрий II выехал на санях на прогулку. Когда самозванец был в версте от города, князь Петр Урусов подъехал к его саням и выстрелил в него из ружья, а затем отсек саблей голову. Совершив убийство, татары, составлявшие охрану самозванца, бежали в Крым. С вестью о смерти «вора» прискакал в Калугу шут самозванца дворянин Петр Кошелев. Калужане похоронили тело убитого «государя» в Троицкой церкви. Через несколько дней после смерти самозванца Марина Мнишек родила сына, которого крестили по православному обычаю именем Ивана, в честь мнимого деда.