Снегурка быстрой заморозки

Идея спрятаться от призыва за рубежом Марику понравилась. Правда, он хотел уехать в Голландию, а папа из соображений экономии отправил его в Россию, к тете, которая могла по-родственному позаботиться о нежном юноше.

Тетя, то есть Ирка, проявила высокую сознательность и согласилась на неопределенный срок принять Марика. Спешно упаковав багаж, состоящий наполовину из стильных одежд сезона лето—осень, наполовину из журналов, дисков, открыток, буклетов, иных образцов полиграфической продукции и прочего добра, жизненно необходимого всякому уважающему себя дизайнеру, Марик первым же попутным поездом махнул в Екатеринодар.

Вопреки договоренности, на перроне его никто не ждал. Тети, которую Марик видел лет десять назад, но благодаря колоритной внешности хорошо запомнил, в толпе встречающих не было. Незнакомых граждан с плакатиками типа «Марик Протопопов, вэлкам ту Раша!» юноша также не нашел, однако это его не смутило. Марик взял на привокзальной площади такси и отправился в Пионерский-2.

Тетин адрес был записан твердым папиным почерком на листочке, вложенном в паспорт юного путешественника.Таким образом, Марик не мог перепутать пункт назначения. Тем не менее тетушкин дом встретил гостя крепко запертой калиткой и удивительно бодрым, несмотря на поздний час, собачьим лаем. На стук и призывные крики: «Ау, тетя Ира! Есть кто дома? Это Марик, ваш племянник из Жашкова!» – реагировал только пес – громким лаем, становившимся все более хриплым. В конце концов, голос потеряли оба – и гавкающая собака, и кричащий Марик. Общая беда их немного сблизила, притомившийся Марик даже угостил пса бутербродами с колбасой. Это оказалось правильной тактикой: наевшись, собака подобрела и не стала хватать Марика за различные части организма, когда юноша осмелился перелезть через забор.

Впрочем, это почти ничего не изменило: дом был темен и не подавал признаков жизни, на крики Марика по-прежнему никто не отзывался. Тогда юноша отыскал окно с открытой форточкой и через него забрался в дом.

– Запасной ключ от двери черного хода я потом нашел на гвоздике в кладовке, – сказал мне Марик. – Проникать в дом сразу стало легче, хотя я до сих пор прыгаю во двор через забор.

Я наморщила лоб:

– Разве на том же гвоздике нет ключа от калитки? Есть? Так почему же ты его не взял?

– Так ведь он желтый! – воскликнул Марик, посмотрев на меня так, словно я сказала какую-то непристойность.

– Ну и что?

– А то, что брелок у меня серебряный!

Я немного подумала, недоверчиво посмотрела на парня:

– Ты хочешь сказать, что отказался от ключа только потому, что он не сочетается по цвету с твоим брелочком?!

Марик независимо шмыгнул носом.

– Ну, ты, блин, дизайнер! – неодобрительно резюмировала я. – Ладно, завтра закажем для тебя дубликат ключа из белого металла.

Тут я подумала, что нужно как-то объяснить юноше отсутствие в доме хозяев и присутствие посторонней тетки,то есть меня.

– Ирка с Моржиком уехали в отпуск, – соврала я, решив не пугать нежное создание рассказом о событиях последнего времени. – У них есть домик в горах, в диком краю без телефона и электричества, вот туда они и отправились отдыхать от цивилизации с ее сомнительными благами. Моржик как раз недавно из твоей любимой Голландии вернулся, должно быть, наелся там развитого капитализма, и потянуло его назад, к природе...

Я подумала, что мой рассказ не сильно искажает действительность: не знаю, куда подевался Моржик, может, в самом деле отправился в горы, а Ирка уж точно сейчас живет в первобытных условиях, сливаясь с природой необитаемого речного острова!

– А меня хозяева по-дружески попросили за домом смотреть и о собаке заботиться, – закончила я. —Так что до возвращения хозяев будем мы с тобой жить вместе. В смысле, в одном доме! Комнат в особняке достаточно, спальных мест тоже, так что нам нет необходимости делить эту кровать.

Кивком я указала на постель, занятую Мариком. Юноша покраснел.

– Так и быть, ты спи здесь, а я переберусь в библиотеку, – разрешила я. – Спокойной ночи! Веди себя хорошо, следи за порядком.

Честно говоря, последняя фраза имела своей целью переложить на Марика ответственность за истребление лужи, которая, я видела, натекла на пол под окном!

Коварно усмехаясь, я прихватила свои одежки, ушла в библиотеку и снова, как прошлой ночью, улеглась на упругий диван. Гроза закончилась, и ничто не помешало мне спокойно уснуть.

Сереня Пушкин провел ночь просто ужасно. Рыжий громила, сцапавший его на площади поэта-однофамильца, затолкал пленника в машину и навалился на него, не давая поднять голову. В результате Сереня даже не догадывался, куда его везут.

Машина долго петляла, потом скакала по кочкам и наконец остановилась. Рыжий выдернул Сереню из салона, бесцеремонно обыскал его и, не найдя того, чего хотел, принялся злобно материться.