Снежинки Нунивака

  Налувара уже весь извелся, когда заметил силуэт Тани, появившийся в окне магазинчика ڵ-11». Схватив парку и натянув ботинки, он оказался достаточно расторопен и встретил девушку у входа в магазин, когда она, попивая ледяную фанту, вышла наружу. У обоих тут же отнялся язык. Единственное, на чем Налувара мог сосредоточить внимание, это пятно пурпурно-серого облака, которое походило на риф, вспоровший поверхность небесного океана. Снегопад прекратился.

   Старушку нетсиликов вывезли из селения, пробормотал Налувара наконец. Сегодня вечером будет...

   Ах да, тихо сказала Таня. Насчет сегодня... Налу, я не...

   Что?

  Ответ пришлось ждать довольно долго, и все это время Налувара внимательно рассматривал лицо девушки. Ее отцом был танник огромный светловолосый норвежец по имени Ларс Толлефсан, эколог. Он вместе с дочерью прибыл на остров десять лет назад, чтобы изучать влияние, которое оказывает на флору Нунивака разрушение озонового слоя. Мать Тани к тому времени уже умерла погибла на тающем леднике. Отца Налувары тоже погубил лед, и это родство судеб сблизило их, инупиата и уроженку Запада. Скандинавская внешность и светлые волосы делали Таню невероятно популярной среди молодых людей Нунивака, угодивших под воздействие аксиом эстетизма, которые проповедовало «MTV», долетавшее до острова через спутники.

   Меня там не будет, призналась девушка. Четно говоря, меня настораживают все эти дремучие суеверия. Ты, конечно, можешь идти. Выплясывай перед стариками, следуй рутинным обязанностям начинающего шамана. Но не жди, что я стану принимать в этом участие.

  Налувара ощутил раздражение. Дело было не только в ее словах, но и в этом дурацком искусственном американском акценте, который подобно лаку покрывал некогда ровную смесь мягких аляскинских интонаций и норвежской вариации английского. Словно безвкусная художественная работа, выполненная на заказ. Блин, да она пробыла Анкоридже всего лишь год! Если колледж делает с тобой именно это...

  Он пнул ногой землю. Время пришло.

   Тань, я хочу, чтобы ты держалась подальше от Апика, ясно?

  Она недоверчиво взглянула на него.

   Что?!

   Ты слышала.

   Господи, я ушам не верю! Одно дело мелкая ревность. Но это уже переходит любые границы!

  Налувара обеспокоенно глянул по сторонам.

   Слушай, давай... эм... поговорим где-нибудь в другом месте.

   Нет.

   Почему?

  Она допила фанту, даже не подумав предложить ему хотя бы глоточек.

   Я должна помочь папе. А кроме того... Она сверкнула своими дорогущими узкими часиками, над которыми парили голографические цифры. ... мне нужно идти. Всего хорошего.

  Налувара спокойно смотрел вслед Тане, а про себя обзывал ее сукой. Затем у него возникла новая мысль. Таня направлялась вовсе не домой; вместо этого она кружным путем шла к Апику. Отлично. Пора поквитаться. Давно пора.

  Налувара произвел в уме кое-какие расчеты и решил, что Апику и Тане понадобится минут десятьпятнадцать, чтобы устроиться, хм, поудобнее. Тогда он, пылая праведным гневом, мог бы ворваться в комнату. Апик никак не мог знать, откуда ожидать удара; будучи когда-то его другом, Налувара был уверен в слабостях Апика не меньше, чем в своих собственных.

  Пока он обдумывал дальнейшие действия, к его ногам упала рыба. Налувара посмотрел на небо, в пустой серый купол над головой. Рыба, как всегда, выпала из чистого воздуха.

  Тайком, стараясь не привлекать внимания своим откровенно странным поведением, он вскрыл рыбе брюхо. И разумеется, обнаружил внутри рыбы записку.

  К его удивлению там было написано:

  

  Сказала ведь, не суйся к генераторам!

  

Таня.

  

  ***

  

  А чуть раньше приезжая получила весточку от своих людей. Поступившее на чемоданчик сообщение отправили с одной из трех субмарин-невидимок Канадского флота, притаившихся в Беринговом море. Новости вызывали тревогу.

  С палубы советского авианосца только что снялись два вертолета, достаточно вместительные, чтобы перевозить войсковые отряды. А час назад над Нуниваком пролетел «Геркулес», самолет ВВС США, сбросив прямо над общиной две радарные точки парашютистов.

  Первой мыслью было, что она раскрыта, и сверхдержавы собрались стереть ее в порошок, сделать козлом отпущения в наказание за неописуемую дерзость Канады. Правительству ее страны нельзя было проводить операции в непосредственной близости от поселения Нунивак, а тем более внедрять туда свою лучшую контрразведчицу, которая по чистой случайности на четверть оказалась чугачкой.

  Впрочем, американцы были слишком заняты шпионажем за Советским Союзом и китайцами, чтобы располагать какими-то достоверными сведениями о деятельности их якобы послушного соседа. Должно быть, на Нунивак их привела некая другая приманка.

  Запечатав чемоданчик, женщина на секунду пожалела, что у нее нет оружия (тем не менее, если дела примут дурной оборот, она легко раздобудет оружие в поселении инупиатов). Смогут ли американцы помешать ей разузнать больше о найденных внутри рыб сообщениях? Неужели они и правда уже раскопали и расшифровали свои собственные послания?