Снежинки Нунивака

  Ты не послушался, так ведь? Что ж, теперь уже слишком поздно. Единственное, что я могу посоветовать, делай все, что скажут американцы. И не беспокойся о руке. А сейчас уничтожь это сообщение.

  

Доктор Таня Толлефсан.

  

  Он и в самом деле уничтожил его. изорвал серую бумажку на мелкие клочки, но сделал это по большей части из гнева, а не из чувства ответственности перед Таней.

  Сколько еще рыбьих посланий она ему подбросила? Налуваре казалось, он получает их уже много лет; гораздо дольше, чем знает Таню. Предыдущее сообщение с опостылевшим приказом держаться подальше от старых ветрогенераторов повергло его в неописуемую ярость. Он представил, как она и Апик устраивают свидания среди скрипучих белых башенок, в лабиринте из ржавых генераторов и кабелей там, где Апик и Налувара играли, будучи восьмилетними мальчишками. Это было окончательным оскорблением их дружбы.

  А теперь вот это. Он пребывал в полной растерянности. И кипел от гнева. Зачем она старается сбить его с толку? Зачем пытается свести с ума?

   Эй, стойте на месте, мистер Эскимос, сэр!

  Он замер.

  Американцы? Возможно. Впрочем, на их форме не было нашивок с флагом. Ничто, кроме акцента, не выдавало в них американцев.

  Как бы то ни было, Налувара решил, что выглядят солдаты весьма угрожающе. Не шевелясь и держа рот на замке, он позволил им осторожно подкрасться ближе. Они вели себя так, словно он был обвешан семтексом.

   Стойте, где стоите, сэр, приказал тот, что держал автомат. Второй направил на тело Налувары что-то вроде трикодера и тщательно очень тщательно просканировал его с ног до головы. К своему удивлению Налувара заметил, что интерес солдата снова и снова возвращается в район его искусственной руки. Потрясенный этим открытием, он почти забыл об Апике и Тане... докторе Тане.

  Налувара покосился на автомат. Солдат натянуто улыбнулся.

   Нам придется изучить вашу руку, сэр, произнес он, медленно выговаривая слова. Мы считаем, вы можете носить в ней...

   Давай без технической херни, прошипел его напарник. Здесь, как-никак, страна третьего мира. Просто сообщи ему плохие новости.

  Налувара был потрясен до глубины души. Солдат подступил ближе.

   Так, слушай сюда, приятель. Ты меня понимаешь?

  Налувара кивнул, проявляя горячее послушание.

   Ну, в общем... нам позарез нужна твоя рука. Ничего больше.

  Налуваре вся эта сцена казалась причудливым бредом словно сюрреалистический сон, что может присниться ранним утром. И все же у всего происходящего имелась своя отвратительная внутренняя логика. Налувара осознал, что у него, точно как у голодной собаки нетсиликов, отвисла челюсть.

  Они хотели забрать его руку. Но что танники могли знать о тунраках? Это была вотчина инупиатов. Как раз тогда, когда он обдумывал, что бы такого сказать американцам, послышался быстрый топот. Не осмеливаясь повернуть голову, он услышал женский голос.

   Что это, черт возьми, такое!? выкрикнула она. Брось пушку, дубина!

   А ты, мать твою, кто такая?

   Канадский флот, прощебетала женщина. Мы вас окружили, ублюдки...

  

  ***

  

  Снежинка падала с небес и прислушивалась к словам женщины.

  Сегодня, конечно же, был похоронный день нетсиликов. В каком-то смысле снежинка понимала это. Ей было известно (до некоторой степени) о старых санях, сделанных их дерева и металла, крошечное пятнышко на другой стороне поселка, рядом с изломанной линией, отделявшей кристалл от океана.

  Снежинка была частью пространства-времени. Глубоко внутри ее почти фрактальной структуры имелась некая точка область, в которой форма и материя больше не были четко отделимы друг от друга. Тонкие потоки причинности соединяли снежинку с близким к бесконечности числом других обособленных структур, растянувшихся во времени и пространстве. Она, словно морская звезда, выброшенная на берег, мерцала у самых границ сознания.

  Снежинка знала Налувару. Она знала, пускай смутно, вообще все. Знала направления арктического ветра, который нес ее вниз, нежно, как и всякую прочую снежинку.

  Другие снежинки все падали и падали.

  

  ***

  

   ... Да, конечно мы знаем о рыбе, сказал один из американцев. Советы тоже в курсе. Как и китайцы. Мы все обнаружили их в одно и то же время. В рыбах содержалось одинаковое сообщение: «Привет с Нунивака». Только Советы получили его на русском, лягушатники на французском, китайцы... Ну, вы поняли.

  Снежинки липли к металлу УЗИ, опускались на автомат с заранее запрограммированным усердием.

   У нас, разумеется, есть собственная рабочая гипотеза, объясняющая все эти сообщения. Для того, чтобы их откопали одновременно, они должны были попасть под землю в разные эпохи. Китайская рыба, как нам удалось выяснить, пролежала в погребении двадцать шесть тысяч лет. Это указывает на феноменальную точность.

   Серьезно?