Снежные цветы

— Нет. Это и вообще не он орал, а они, друг на друга. Знаешь, Айли, а ты производишь на нас просто удивительное действие. Неизвестно, сколько лет мы бы ещё не смогли выяснить отношения, если бы ты не появилась.

Не сказать, чтобы меня особенно порадовал тот факт, что эти двое из-за меня сцепились, но на всякий случай я кивнула. Может, им и правда стоило уже разобраться между собой хотя бы так. Даже наверняка стоило.

— И что теперь? — спросила я осторожно.

— Не знаю, — неопределённо пожала плечами Аль, закрепляя мою причёску. — Я не стала дослушивать, спать ушла.

— А сама ты как думаешь?

— Могу высказать предположение. Поскольку времени у нас не осталось…

Тут Аллора осеклась. А я устало закрыла глаза, подавляя тяжёлый вздох. В памяти всплыл ночной разговор. Я тогда слушала с сухими глазами какие-то пустые слова о том, что всё хорошо, что теперь точно есть надежда, что мы подходим друг другу и не надо бояться. А потом так же спокойно отвечала, что не люблю Рэймона, не хочу с ним оставаться и, помнится, опять грозилась утопиться. Почему-то эта идея Нира крайне забавляла. Он заставил меня рассказать, как именно я собираюсь тонуть и где, и даже дал пару ценных советов. Эти предложения вызвали у меня приступ смеха, сначала нервного, а потом и искреннего. Где-то на обсуждении достоинств рек и озёр я и заснула.

— Всё не так страшно.

Я скорчила жуткую рожу, заставив Аллору прыснуть со смеху. Так заразительно, что сама не выдержала, рассмеялась. Может, и в самом деле не так уж страшно? Подумаешь, тьма нависла над беспомощным миром, и осталось всего десять или сколько там дней, чтобы её остановить…

— Я вчера, прежде чем спать уйти, кое-что слышала. Идём в библиотеку, сама глянешь.

Пока я глянула только на свои волосы и поняла, что все служанки, укладывавшие их до этого, были полными бестолочами. Такую красоту на моей голове изобразить никому ещё не удавалось.

— Спасибо.

— Да не за что. Я люблю другим волосы заплетать, — несколько смущенно отозвалась Аллора. — А вот себе не умею толком.

В библиотеке Аль долго копалась в одном из дальних шкафов, бормоча ругательства. Я сидела в кресле у стола и мучилась желанием всё-таки поинтересоваться, где и как она их столько разучила. И попросить научить меня хоть парочке новых. А то что-то подсказывало, что в ближайшее время поводов для их употребления будет полно.

— Вот она!

На стол передо мной шлёпнулась ветхая книга. Пыль так и взвилась облаком во все стороны, заставив нас обеих дружно чихнуть. Последовавшее за чиханием выражение я запомнила и пару раз повторила про себя. А потом и вслух разок.

— Не выражайся, — ухмыльнулась Аллора.

— Хочу и буду, — отозвалась я и повторила фразу ещё раз, чтобы получше запомнить.

— А, Вседержитель с тобой. Смотри.

Мы склонились над потемневшими от времени страницами. Пришлось как следует полистать, прежде, чем Аль отыскала-таки нужное место и с победным видом ткнула пальцем в абзац, написанный красными чернилами:

— Точно, нашла! Видишь картинку?

Картинку я видела. На неё, собственно, и смотрела, потому как понять почерк древнего писца отчаялась практически с первого взгляда. Художник изобразил на странице какое-то ущелье, в самом конце которого стоял предположительно белый камень, по форме похожий на здорово вытянутое по вертикали яйцо.

— Это что?

— Это Каменный Свидетель, — охотно пояснила Аллора. — Или Камень Клятв. В древности около него клялись друг другу в чём угодно, если хотели обойтись без свидетелей.

— И что, помогало? — не удержалась я от кривой улыбки.

— Помогало, — серьезно ответила Аль. — Зря ты не веришь.

— И зачем он тебе понадобился?

— Не мне, а тебе.

— А мне он зачем?

— Ну… — задумчиво протянула Аллора, — ты, вроде бы, не очень хотела замуж…

— И что изменит этот камень?

— Клятва у камня это просто клятва, строго между вами, — пожала плечами Аль.

— Но… ведь суть останется та же?

— Да, и что? Исполните — и никому ничего не должны. Друг другу — в первую очередь.

— Я так не могу, — отрезала я.

— Почему? — совершенно искренне удивилась Аллора.

Я честно задумалась над этим вопросом. Точнее, вообще над причиной, побудившей его задать. Она что, правда не понимает, как это? В смысле, сначала клятвы, потом… потом что, отряхнулись и в стороны, будто ничего и не было?

— А ты не понимаешь? — осторожно спросила я.

— Не понимаю, — мотнула головой Аль. — Решительно не понимаю, зачем надо приносить себя и свою жизнь в жертву ради каких-то выдуманных условностей. Знаешь, что я тебе скажу? Было время, когда я была девушкой с безупречной репутацией, вроде тебя. И очень этим дорожила, знаешь ли. Но теперь, оглядываясь назад, совершенно точно могу сказать, что не хотела бы ничего изменить в своей жизни. Я счастлива уже потому, что могу просто быть собой, а не той, кем меня кто-то хочет видеть.

Я вздохнула. С такой точки зрения я на вещи не смотрела ещё ни разу. Для меня всегда существовала семья, общество, правила, и вся моя жизнь была от них неотделима. Так было, пожалуй, проще, чем просто что-то решить самостоятельно, и потом отвечать за последствия принятого решения.