Снежный путь

Он в упор посмотрел на неё, но так и не смог ничего прочитать в двух зелёных омутах, что плескались прямо перед ним, гипнотизируя и обволакивая. Он с трудом отвёл глаза и неожиданно севшим голосом проговорил:

— Не сейчас, так потом. Либо лично, либо с помощью стражи, либо вообще заложив в меня некое подобие «адской машинки».

— Нет. — Спокойно ответила Святая. — Это не входит в мои планы. Ты мне нужен живой. Даже если это приведёт к моей гибели.

— И зачем же?

— Отошли Псов, и мы поговорим.

Охотник задумался. С одной стороны, Псы обеспечивали ему хотя бы видимость защищённости, если не саму защищённость, но с другой… Даже их звериной мощи и ярости не хватит его спасти, если им придётся его спасать. Будет только больше крови и всё. Однако с чего бы его это волновало? Но удивляет настойчивость Святой в этом вопросе. Что-то тут подразумевается. Но если он не отошлёт Псов, Святая скорей всего встанет и уйдёт, по крайней мере, так она, похоже, ставит вопрос. А с другой стороны… Тьфу чёрт, он совсем запутался. Ну да ладно, в чужой монастырь, как известно… А здесь её монастырь. Будь что будет. Попробует, а там как получится.

Кивком головы он показал Псам на дверь, прося их тем самым оставить его наедине со странной женщиной. Поллукс в ответ глухо что-то пробурчал, а Немезида, будто соглашаясь, отрывисто тявкнула. После чего две пары белёсых глаз уставились на него, ожидая подтверждения. Он утвердительно кивнул. Тогда Псы поднялись и нехотя побрели на выход. Святая встала и открыла им дверь. Они же прошли мимо неё, как мимо пустого места. Стража в коридоре заволновалась, но Святая парой слов успокоила их, плотно закрыла дверь и вернулась на прежнее место.

— Итак… — произнёс Охотник, когда она снова села рядом, — исцелить?

— Да. — Просто ответила она.

— Но ты знаешь, кто я, правильно?

— Как и ты знаешь, кто я.

— И у меня на этот счёт вполне определённые инструкции.

— И ты собираешься их воплотить в жизнь, даже если я исцелю тебя?

— У меня приказ.

— Ты слепо подчиняешься приказам?

— Этот приказ был обоснован.

— Кем? Старейшинами? — В её глазах появилось насмешливое выражение. Охотник хмуро на неё глянул и проворчал:

— Однако последние события, связанные с вашей породой, убеждают меня именно в их правоте…

— Именно поэтому я хотела, чтобы те двое прислушались к моим словам…

— Что это значит?

— Ты готов выслушать версию и противной стороны?

— Ты попытаешься рассказать мне — почему я не должен этого делать?

— Да. Не думаю, что у меня так просто получится убедить тебя, если получится вообще, но попытаться всегда стоит, верно?

— Возможно. Но если ты допускаешь возможность того, что у тебя ничего не выйдет, не проще ли… — он выразительно замолчал.

— Нет. Не проще. — Ответила Святая. — Я уже сказала, что ты нужен мне живой.

— Чтобы манипулировать мною?

Святая вздохнула.

— Давай ты сначала выслушаешь, а потом будешь решать? Ладно? Сам решать, я не буду стоять у тебя над душой.

— Ладно.

— Хорошо. Тогда слушай… Началось всё, как ты знаешь, с Огненного Апокалипсиса. Самое интересное здесь в том, что именно Старейшины и явились его инициаторами…

Охотника, несмотря на то, что он всё ещё был парализован, чуть не подкинуло до потолка.

— Ложь! — Только и смог сказать он.

— Ты думаешь? — Святая передёрнула точёными плечиками. — А что заставляет тебя быть столь уверенным, что лгу именно я, а не лгали они?

Охотника будто дубиной по голове ударили. Он замолчал, а его разум стал лихорадочно искать хоть что-нибудь, за что можно было бы зацепиться. Но ничего, кроме слов, снова слов и ещё раз слов не находил. В конечном итоге он тряхнул головой, отчего в неё стрельнуло болью и произнёс:

— Однако то, что излагали они, носит достаточно стройный характер. Двое же твоих предшественников только убедили меня в своей и их правоте.

— А ты дослушай. Может и мои построения окажутся достаточно стройными?

— Любую ложь можно построить так, что залюбуешься. И зачастую именно она будет гораздо выразительней и желательней невзрачной и убогонькой правдочки.

— Не отрицаю. Ты не хочешь слушать, чтобы не терять ориентиров?

— Я… я… дослушаю…