Сны Эйлиса (СИ)

Он хотел бы поблагодарить, обрадоваться возвращению, однако объяснения Эльфа рушили все возможные теплые порывы. Слишком сухо, слишком цинично. Неужели не дал погибнуть, потому что не видел до конца судьбы? А сотни других, выходило, запросто отправлял на закланье.

— Фактически так. Хотя я хотел бы помогать чаще, намного чаще, — пробормотал Сумеречный, упрямо глядя в окно, лишь болезненно сцепив за спиной руки. — Но нельзя…

— Проклятье! — Раджед дернул друга за плечо, заставляя повернуться лицом к себе. — Да почему нельзя? Почему ты весь закован в эти треклятые рамки: «не имею права», «нельзя», «не отвечу»? Что тебе мешает поступать по своим убеждениям? Или их вовсе нет? Порой мне кажется, что я общался всегда с каким-то придуманным мною же образом. Может, с Софией так же? Может, вообще ничего не существует, кроме моих фантазий?

Голос прорезался неожиданно звонко, его как будто питало невероятно возмущение. Получить ответы любой ценой — вот, что просило неукротимое сердце. Сомнения и недомолвки омрачали их дружбу с самого момента появления Сумеречного. В чем солгал тогда Нармо? При одной мысли о проклятом враге накатывала мстительная злоба, однако неизменно преследовали его недавние слова. Истина бродила где-то преступно близко, однако таилась тенями средь скал, не желала показывать свое уродство, обрушивать ужас.

— Постой-постой. Нет. Все не так. Но… Я и правда не могу вмешиваться, — тут же оправдался Сумеречный. Однако отворачивался, кусая губы, пока янтарный льор буравил взглядом.

— Почему? Ответь же мне! Ответь, я совсем недавно прошел через смерть, кажется, заглянул за самую ее грань. Меня уже ничем не шокировать! Всюду враги, так докажи, что ты не один из них. Сними эту личину таинственности. А если нет — лучше уходи навсегда, потому что я устал от лжи. Что моей, что твоей. Хватит! Довольно! — воскликнул на одном дыхании Раджед, а потом пошатнулся. Все же исцеление самоцвета не сразу возвращало былую прыть и выносливость. Сумеречный подхватил, однако сам едва не упал.

— Что ж… Может, настало время рассказать, — пробормотал он, опираясь на верный меч, чтобы подняться с одного колена. — Но сначала нам обоим надо отдохнуть.

Раджед кивнул, сочтя, что поторопился с ответами. Возмущение и нетерпеливость вновь сменялись воспоминанием о встречи со всеми покойными предками, для которых время уже не имело значения. Казалось, они смиряли нежданный пыл.

— Не уходи. Располагайся в башне. Отдыхай, сколько потребуется. Только расскажи! Что угодно. Какая угодно правда лучше неведения, — твердо, но радушно проговорил Раджед. Эльф примирительно кивнул, устало массируя лоб.

Вскоре он расположился в одних из покоев башни, быстро стянул доспех, неизменно положил рядом с собой меч, по-походному зябко завернулся в одеяло, словно в плащ. И проспал двое суток, отключился, словно механизм, у которого закончился завод.

Раджед даже опасался, не умер ли бессмертный страж, изредка заглядывая в покои. Однако Сумеречный спал совершенно как человек, невероятно уставший, словно воин, который сражался несколько ночей к ряду без передышки.

«Какой же тяжелый груз ты несешь, приятель, если даже такой силы тебе не хватает», — думал с грустью Раджед. За двое суток его неумолимая жажда ответов не исчезла, царапала обостренными нервами и предчувствием чего-то недоброго. Раньше ему казалось, что черная тень с вороновыми крыльями — это лик его скорой гибели. Когда Илэни перерезала горло, так и вовсе почудилось, будто страшная птица сомкнула над ним полог из непроницаемых перьев, вымела ими воздух и разогнала весь свет. Однако удушье и боль отступили стараниями измученного стража. Похоже, Эльф отдал последние крупицы своей силы, чтобы явиться вовремя, не допустить непоправимого.

— Спасибо тебе, друг, — прошептал Раджед, в полной мере оценив такую самоотверженность. Эльф что-то выдохнул сквозь сон, не разлепляя крепко смеженных век. Янтарный льор почти заботливо рассматривал товарища, отмечая, что исчез пугающий оттенок кожи и к губам прилила кровь, отогнав черную обморочную кайму. Возможно, стражу помогала восстановиться и магия башни.

Пока Сумеречный отдыхал, Раджед разузнал о происходившем вокруг у малахитового льора, поразившись, что Сарнибу и двоим мальчишкам удалось прогнать из башни Нармо и Илэни. Скромные товарищи не слишком-то вдавались в подробности, рассказывая о поединке. Однако оценив состояние тронного зала, янтарный чародей догадывался, насколько мощная магия в нем столкнулась. И большая часть разрушений причинялась не янтарем.

«И с такой силой малахитов ты никогда не пытался захватить весь материк?» — мысленно поразился Раджед. Сарнибу же даже с виноватым видом докладывал, что пробиться к топазовой башне все еще нет возможности, а Нармо явно готовит новый удар.