Сны о красном мире

Дан Глисса буквально вырвал дальнозор из рук капитана и приник к окуляру. Сначала он ничего не заметил, а потом… По лицу лорда-протектора расплылась широкая улыбка. Рядом с неизвестными флагами – золотой круг на рубиновом поле – на мачтах нежданных гостей весело трепетали зеленые с серебром стяги Кеамаккайи, бело-голубые треугольники Фенса и алые с черным кантом языки Венлола.

Они ступили на берег Леантара, гордые чернокожие золотоволосые люди Земли-За-Морем, с просьбой об убежище, с мольбой о новом доме, клочке суши и моря, потому что там, на другом берегу, у них не осталось ничего. А взамен… Плечистый гигант с морщинистым, как ствол старого тисфа, лицом и сединой, густо усыпавшей его длинные, заплетенные в косы волосы, опустил глаза. Он не знал, что предложить взамен – у него и тех, кто стоял за ним, ничего не было, кроме них самих.

Зато лорд-протектор Леантара Альд Карем Волден дан Глисса точно знал, что

взять. Он по-прежнему широко улыбался, глядя на прибывших. И на корабли, заполонившие бухту.

24

Все произошло так быстро, что Милии просто некогда было размышлять о причинах, пришлось принять случившееся как данность, даже то, от чего, если бы она все же нашла время подумать, запросто могло снести крышу. Феерия света в распавшихся надвое небесах, окруживший ее золотистый ореол, ощущаемое, как свое собственное, отчаяние Анжея из-за сгустившейся за спиной тени, так похожей на два исполинских крыла… Она даже хотела вскинуть руки, как в детстве, вообразив себя птицей, подняться на цыпочки и представить, что взлетает. Что-то внутри настойчиво подталкивало к этому, но засверкавшая над головой Звезда помешала. Крылья не исчезли, они как будто сложились и отодвинулись на самую грань видимого.

А тени не было.

Той самой, обыкновенной тени, которая появляется рядом с любым источником света. Девушка даже оглянулась, словно та могла прятаться за спиной. Смешно. Говорят, нет тени у вампиров и призраков. Но ведь была же! Даже в густых сумерках Теры Милия отчетливо видела ее у себя и у тех, кто находился рядом, а тут… Кайлу, стоявшему на том же месте, где она услышала зов, было очень не по себе, и девушка, помахав ему рукой, вошла в туман, ставший в лучах солнца полупрозрачным и совсем не страшным.

Арка подавляла и восхищала одновременно. Исполинские Врата были испещрены значками, складывающимися в знаки, составляющие в свою очередь другие, еще большие по размеру знаки, и так до тех пор, пока все не сливались в один огромный символ, такой же, как на вестале – три кольца, сплетенные с четвертым в центре. Прикоснувшись к камню, Милия тотчас отдернула руку – казавшаяся монолитом поверхность с четкой вязью знаков, была хрупкой, как подсохшая на солнце песчаная фигурка. Мелкая, похожая на пепел, пыль, тонкими струйками посыпалась вниз, окрасила пальцы в серое, припорошила носки туфель. На камне остались неглубокие вмятины. Девушка огляделась: не видел ли кто совершенного по недомыслию акта вандализма? В пределах видимости никого не обнаружилось, зато Милия заметила вмурованный в камень длинный прямоугольник с расположенными в ряд мерцающими точками. Подойдя к… панели («?») провела пальцами вдоль… кнопок («?»), не касаясь их, и, не долго думая, надавила на четвертую сверху. Воздух справа сгустился и пошел рябью. «Знакомое зрелище», – подумала Милия, зажмурилась и шагнула в портал.

Поборов легкое головокружение и открыв глаза, сначала левый, потом правый, девушка обнаружила, что оказалась в скупо освещенном холле. По углам в тени прятались статуи, пол был выложен мозаикой. Двери не было. По крайней мере, Милия ее не видела. Заметив краем глаза какое-то движение, девушка повернулась – одна из статуй шевельнулась и шагнула навстречу.

Он – статуя оказалась пожилым мужчиной – был одет как Солар, с той лишь разницей, что одежда его была белой, и на нем не было плаща. Невысокий, прямой, не смотря на свой почтенный возраст, который выдавали пепельные от седины волосы. Только вот язык не повернулся бы назвать этого человека стариком. Все дело было в глазах на длинном невыразительном лице, черты которого Милия наверняка не вспомнила бы, отведя взгляд хоть на минуту. Глаза были цвета… Вы пробовали описать тающую в просветах иссякших грозовых туч радугу или стремительный водный поток, мерцающий в свете луны, то и дело закрываемой клочьями облаков, стремительный взмах крыла попавшей в луч фонаря летучей мыши или призрачный свет звезд, отражающихся в глубоком колодце?

– Я Зейт, Мастер Трансформы Сойла, – произнес он, шевельнул пальцами и над девушкой вспыхнул бледно-желтый коэн, ярко осветив показавшееся на миг каменной маской лицо Зейта и бросив под ноги Милии грязноватую размытую лужицу тени.

– Я Милия, – отозвалась девушка. – Милия Стейл Альдо.

– Стейл, – повторил Мастер Трансформы. – Золотая. Самое время. Идем. И сделал шаг в сторону.

За ним обнаружилась дверь в ярко освещенный коридор. Девушка шагнула вперед и остановилась.

– Почему с вами?