Сны о красном мире

Всезнающий улыбнулся в знак подтверждения, вот только улыбка была невеселой. Он стоял на том же месте, что и в начале разговора, заложив руки за спину, а на его пугающе молодом лице, быстро уничтожающем любое проявление эмоций, жили одни только глаза – две капли ртути, если бы ртуть была черной. Выражение этих глаз могло меняться так быстро, что голова шла кругом, а иногда они становились зловеще пустыми, как бездонные колодцы, в глубине которых не видно ни малейшего проблеска света. Сейчас в них затаилась тревога, бледный отголосок боли и, как ни странно, неуверенность. Однако гораздо более странным Мастеру Света казалось то, что Всезнающий старался не смотреть на Сферу. Мало того, он как будто боялся сделать это даже случайно! Взгляд Варнора скользил по всему залу, но только так, чтобы хрустальный пузырь, возвышающийся над столом, не попался на глаза. Другое дело он, Сарон, которому Сфера внушала подчас благоговейный трепет, несмотря на все его ступени Посвящения; хотя Мастер не смотрел по совсем другой причине – ему хотелось туда смотреть. Взгляд Сарона заметался по залу и вновь остановился на стоящем в двух шагах от стола Варноре. Их глаза встретились, и за замеченным ранее Мастер Света разглядел тень обреченности. Внезапно зрачки Всезнающего помутнели, словно их припорошило пылью, лицо напряглось, резко проступили скулы.

– Уйди, – сквозь зубы процедил он. – Уйди, оставь меня.

И раньше, чем произнесенное достигло слуха, тело последнего Мастера Разума немыслимо изогнулось, а из сведенного судорогой рта вырвался стон – невозможная смесь боли и наслаждения.

Если бы Сарон не был Мастером, то его руки сами собой потянулись бы сейчас к глазам – протереть. Зрелище отделившейся от Всезнающего призрачной тени, точной его копии, потрясало. Но Сарон был Мастером и потому понял, что сейчас произойдет.

Призрак прижался руками к Сфере, медленно погружаясь в нее, и по телу Варнора прошла волна судорог. Под плотно сомкнутыми веками метались глаза, пытаясь успеть за мелькающими с бешеной скоростью картинками? знаками? образами? Всезнающий стал заваливаться на бок, и Мастеру Света не осталось ничего другого, как подхватить его и подтащить обмякшее тело к креслу.

– Это всегда так? – спросил он, когда Варнор, глубоко вздохнув, открыл глаза и с удивлением обнаружил себя сидящим за столом.

– Что? Это? Нет, не всегда. Обычно не так… Ты?! – он наконец сообразил, что не один. – Ты же должен был уйти.

– Я не смог.

И оба замолчали, потрясенные двусмысленностью произнесенного. Всезнающий попытался отвести взгляд, но даже этого короткого мгновения Сарону оказалось достаточно. Чтобы понять. В глазах друга («Друга ли?») были еще живы отголоски так внезапно пришедшего видения, не предвещающего, видимо, ничего хорошего. Впрочем, Мастер и сам мог сделать кое-какие прогнозы, тоже не слишком утешительные: формула Альдо потеряна, шесть Кристаллов Преобразования рассыпались в пыль, и без них выстроить прочный коридор, чтобы покинуть погибающий мир, невозможно, но даже если бы эта возможность была – Сойл лишился последнего, кто мог это сделать, Мастера Координатора Калона, который по какой-то непонятной прихоти много лет отказывался брать Учеников, а когда согласился… Уход, как и Рождение, всегда оставался тем, на что нельзя повлиять, равно как Строку Судьбы, написанную на Скрижалях Вечности, не сделаешь короче или длиннее по своему выбору.

– Мне… когда? – спросил Мастер Света.

– Я не вправе…

– Брось, кто узнает? – в который раз перебил Сарон и осекся. Глаза Варнора бывали порой слишком красноречивы, особенно сегодня.

– Есть вещи, неизвестные даже… – заговорил он и замолчал. Уже произнесенные однажды, слова осыпались на мозаичный пол, но и там продолжали выглядеть нелепо. Им не было места в этом разговоре, как и всем другим.

«Кто?» – беззвучно вопрошали темные, лишенный блеска глаза Сарона.

«Творящий», – два черных озерца ртути, если бы ртуть была черной, покрылись мелкой рябью.

«Но это миф!»

«Я – тоже миф».

«Зачем тогда все это?» – зрачки Мастера засветились изнутри, становясь похожими на укутанную в густой облачный слой, словно в погребальный саван, Тер.

«Здесь я равен тебе».

«Кайл?»

«У него своя судьба. Выше твоей. И моей».

«Милия?»

«Ты же сам говорил, между ними есть связь».

«Я?»

«Скоро».

Виноватая улыбка, родившаяся в глазах Всезнающего, умерла, не коснувшись его губ.

– Он опять все слышал! – взорвался Варнор. Все же он был человеком и… – Мальчишка! Он не достоин степени Хранителя.

– Само собой, – Сарон даже не пытался скрыть улыбку. – Это уже степень Мастера, хотя лично я сомневаюсь, что смог бы подслушать чью-либо мыслеречь, а твою – особенно, – гордость за Ученика, пусть и бывшего, была сильнее, чем эмоции, вызванные неожиданным откровением Всезнающего.

– Сил нет смотреть на твою довольную рожу, – вдруг выдал Варнор, рванул с шеи цепочку с переплетенным в одно символами Тер и Сойла и швырнул куда-то в угол.