Со мною вот что происходит… (сборник стихотворений)

Когда убили Лорку, —а ведь его убили! —жандарм дразнил молодку,красуясь на кобыле.Когда убили Лорку, —а ведь его убили! —сограждане ни ложку,ни миску не забыли.Поубиваясь малость,Кармен в наряде модномс живыми обнималась —ведь спать не ляжешь с мертвым.Знакомая гадалкаслонялась по халупам.Ей Лорку было жалко,но не гадают трупам.Жизнь оставалась жизнью —и запивохи рожа,и свиньи в желтой жиже,и за корсажем роза.

Остались юность, старость,и нищие, и лорды.На свете все осталось —лишь не осталось Лорки.И только в пыльной лавкестояли, словно роты,не веря смерти Лоркиигрушки-донкихоты.Пускай царят невеждыи лживые гадалки,а ты живи надеждой,игрушечный гидальго!Средь сувенирной швалиони, вздымая горькосмешные крошки-шпаги,кричали: «Где ты, Лорка?Тебя ни вяз, ни иване скинули со счетов.Ведь ты бессмертен, — ибоиз нас, из донкихотов!»И пели травы ломко,

и журавли трубили,что не убили Лорку,когда его убили.1972

Монолог бывшего попа, ставшего боцманом на Лене

Я был наивный инок. Цельюмнил одноверность на Русии обличал пороки церкви,но церковь — боже упаси!От всех попов, что так убоголюдей морочили простых,старался выручить я бога,но — богохульником прослыл.«Не так ты веришь!» — загалдели,мне отлучением грозя,как будто тайною владели —как можно верить, как нельзя.Но я сквозь внешнюю железностьу них внутри узрел червей.Всегда в чужую душу лезут

за неимением своей.О, лишь от страха монолитныони, прогнившие давно.Меняются митрополиты,но вечно среднее звено.И выбивали изощреннопопы, попята день за днемнаивность веры, как из чреваребенка, грязным сапогом.И я учуял запах скверны,проникший в самый идеал.Всегда в предписанности верыбезверье тех, кто предписал.И понял я: ложь исходилане от ошибок испокон,а от хоругвей, из кадила,из глубины самих икон.Служите службою исправной,а я не с вами — я убег.Был раньше бог моею правдой,но только правда — это бог!

Я ухожу в тебя, Россия,жизнь за судьбу благодаря,счастливый, вольный поп-расстригаиз лживого монастыря.И я теперь на Лене боцман,и хорошо мне здесь до слез,и в отношенья мои с богомздесь никакой не лезет пес.Я верю в звезды, женщин, травы,в штурвал и кореша плечо.Я верю в Родину и правду…На кой — во что-нибудь еще?!Живые люди — мне иконы.Я с работягами в ладу,но я коленопреклоненноим не молюсь. Я их люблю.И с верой истинной, без выгод,что есть, была и будет Русь,когда никто меня не видит,я потихонечку крещусь.1967

Третья память