Соблазнение по-итальянски

Марко поднялся по лестнице, открыл дверь в номер Стейси и тихонько прокрался в ее спальню. Тогда ему казалось правильным поселить ее отдельно, чтобы оттянуть неизбежное. Может быть, если бы он доверился инстинкту и не полагался на разум, ему удалось бы избежать ситуации, в которой они оба оказались. Но Марко позволил напряжению возрасти и превратиться в настоящее безумие, и потом случилось то, что случилось.

Он проскользнул в спальню и прислушался. За окном свистел ветер и грозно шумел океан, но в комнате царили мир и покой. Несмотря на все эти драмы и головные боли, которые, казалось, всегда сопровождали Стейси Джексон, Марко ощущал какое-то умиротворение, стоя в полной темноте и прислушиваясь к ее мерному дыханию.

Удивительно, но происходящее вселяло в него какую-то надежду.

Марко постоял еще несколько минут, а потом развернулся и вышел из комнаты.

Стейси открыла глаза и сладко потянулась. Она перевернулась и оглядела комнату, чтобы проверить, не заходил ли сюда Марко. Но ничего не говорило о его присутствии. Позапрошлой ночью он спал отдельно, но после случившегося вчера Стейси подумала, что он может захотеть наведаться к ней.

Но Марко не пришел, и Стейси снова ощутила знакомую боль оттого, что ее в который раз отвергли.

Ей хотелось свернуться калачиком под одеялом и заново переживать те сладостные моменты в кабинете Марко, но такое поведение было бы донельзя глупым. Ей следовало придумать, что делать дальше.

– Привет.

Она резко подняла голову и увидела на пороге Марко.

– Привет.

– Я принес тебе кофе. Как ты себя чувствуешь? – Он присел на край кровати.

– Поговорим об этом позже. После кофе, – ответила она и взяла чашку. – Спасибо. А у тебя как дела?

– Сейчас очень даже хорошо, а вот вчера вечером не очень. Стейси, нам нужно поговорить о том, что случилось.

Она сделала глоток кофе и поставила чашку обратно.

– С радостью.

Стейси выпрямилась, и покрывало съехало в сторону. Ночная сорочка оказалась слишком откровенной, чтобы что-то скрывать. Марко глянул на Стейси и отвернулся. Намеренно.

– Начнешь с извинений? – с вызовом бросила Стейси.

– Я прошу прощения за все, что произошло. Это было какое-то безумие. От начала до конца.

Стейси задумалась на минуту, а потом поднялась с кровати.

– Это называется извиниться? «Прости, это было какое-то безумие»? Марко, этого недостаточно. Лично для меня.

Она стояла, подбоченившись, и ждала.

– И еще я извиняюсь за то, как обошелся с тобой. Обычно со мной такого не случается. Я повел себя как подросток, – тоже поднялся Марко.

– Ты унизил меня. И был абсолютно неадекватным.

– Я бы так не сказал. Кажется, тебе понравилось не меньше моего.

– Ты сейчас о сексе? – недоуменно посмотрела на него Стейси. – Я говорю о твоем поведении. А что до секса, это совсем другой разговор.

– Что ж, давай поговорим, – разозлился Марко.

Ее сердце гулко забилось. Стейси испытывала внутреннее волнение, которое обычно переживала, сталкиваясь с вещами малоприятными, когда единственное, что ей оставалось, – это драться или бежать.

– Это было…

– Не вовремя и очень неожиданно. Ты это хочешь сказать? Но тут не было ничего ненормального. По-моему. Еще раз повторю, я допустил ошибку, смешав дела и личную жизнь. Мне жаль, если тебе неприятно это слышать, но больше я ничего не могу сказать.

– Почему же? Ты можешь сказать: «Эй, я выставил себя дураком, я выставил тебя дурочкой, и я подвел самого себя». Но ты решил сказать, что не смешиваешь дела и личную жизнь. Рада за тебя. По крайней мере, ты хоть что-то знаешь о себе.

Она хотела достучаться до Марко, что бы он посмотрел на вещи ее глазами.

Стейси пыталась поддерживать разговор, чтобы у Марко появилась возможность убедить Престона принять его предложение. Неужели он думал, что ей нравилось сидеть напротив Чизхолма, который пожирал ее глазами, относился к ней свысока и принижал только потому, что был мужчиной, и притом богатым? Он хоть понимал, чего ей это стоило?

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего, – тихо ответила она. – Я не собираюсь ошиваться тут, дожидаясь извинений. Сегодня после обеда я уезжаю в Нью-Йорк.

– Ты должна встретиться со своей матерью. – Марко побелел от злости.

– К твоему сведению, я уехала из дома десять лет назад. И в моей жизни случались вещи похуже, чем сотрясение мозга, но я ни разу не прибежала домой к мамочке. Ехать сюда было твоей затеей. Мне здесь не нравится. Понятно тебе? Я. Не. Хочу. Быть. Здесь.

– Понятно.

Ее рука зависла в воздухе. Значит, не будет никакого неторопливого прощания, освежающего душа, утреннего секса. Никаких разговоров вроде «Давай посмотрим, что у нас получится». Марко четко дал понять, что она может собирать свои вещи и катиться ко всем чертям.

– Марко, только не притворяйся, что хочешь, чтобы я осталась. Ты считаешь, что это я виновата в том, что тебе не удалось договориться с Престоном. Наверняка ты винишь меня за то, что случилось в твоем кабинете. А еще за то, что тают полярные льды, и все плохое, что случается в этом мире. Такое впечатление, что тебе везло, пока ты не врезался в меня.