Вечно дядя Геллия все чему-то учит,Рта не закрывает, просто уши вянут.Все же и у Гелия есть на это средство:Тете только глотку им заткни – она ни пикнет.Тут, конечно, дядя возразить не может,Ни слова не скажет, немее Гарпократа.
469. LXXVII
Руф, ты меня обманул своим дружеским расположеньем.Что говорю – обманул? Просто свирепо надул.Ловко подполз, словно пакостный гад ядовитый,Все дорогое сожрал – ах и увы, увы и ах.Ядом утробу прожег, этой вредной отравой —Дружба, выходит, твоя косит как черная смерть.
470. LXXVIII
Галлова невестка нежнее невесты —С кем невесть нежнее, нежели с сыном.Галл-то наш – красавец! На большой кроватиНа девицу-красавицу дивится наш красавец.Галл придурковатый в лоб не отличаетМужних от женатых и дядю не спросит.
471. LXXIX
Лесбий хорош. Хороша с ним Лесбия тоже.Вместе им хорошо – считает Катулл.В лес бы не лез бы Катулл. Со всем лесбиянствомВлез бы и сам, Лесбиев чтоб целовать.
472. LXXX
Чьи это губы-алы белым-белым белеют,Словно морозной ночью рожденный иней,Тающий рано – раньше, нежели ты, о Геллий,Долгою негой мига достигнешь мигом?Ах, то не о тебе ли весть голосила глухо —Дико терзать другого друга дерзаешь, дикий?Лечит рваные раны Виктор, увы, увечный —Алчные губы-алы, верно твои, неверный!
473. LXXXI
Нет, никого и в нашем блистательном братстве, Ювентий,Не было бы достойней, чем ты, о любимый,Если б не горькая участь на Умбрии дальнем взморье.Тусклою позолотой статуи этой бледнойЗдесь нам твой дух сияет, камнем отныне скован.Смотришь, не уповая, не узнавая, внемлешь.
474. LXXXII
Квинтий, раз хочешь в глазах ты быть дорог Катуллу,И если дорог тебе твой замечательный глаз,И если знаешь ты тоже всех глаз что дороже,Не отбивай у меня то, что дороже чем глаз.
475. LXXXIV
Горе с этим Аррием! – Да не горе, а горе!—Хотя бы и не горе, ему бы только гаркнуть.Просто удивительно, ведь вроде бы учили:Пишется «худеющий», слышится «гудящий».Это он от мамы, от грамотного дяди,От дедушки по матери, от старухи-бабки.Говорят, что в Сирии полное безветрие,Гладкое и плавное воздушное затишье:Душераздирающее халдейское галденьеНаполняет ужасом застывшие стихии.Аррию из «Ионийских волн в синеве сияющей»Греция зияет в голубизне горящей.
476. LXXXV
Возненавидев, люблю.Спросишь – что за безумство? Не знаю.Чувствую лишь, что этойВесь я истерзан пыткой.
477. LXXXIX
Геллий, отощал ты, но с какой статиИ в каких таких роковых видах?Ведь добрая мать, девицы и дядя,И прелесть-сестра – все живы-здоровы.Расскажи, когда ты худеть кончишь,И куда ты худел, и откуда худел ты.