Собрание сочинений. Том 2

Я не люблю указчиков,что лезут в жизнь мою,которым часто кажется —я много водки пью.Простите слово резкое,не соглашусь – увы!О, правильные, трезвыечего хотите вы?Чтоб в ресторан я чопорноходил как бы в музей,чтоб только супом чокалсяво здравие друзей?Молочной кашей гречневойхотите порешить?Ругайте меня, грешного,но дайте погрешить.Мой дед не то выделывал,но был умом хитер,и наставленье дедовоя помню до сих пор:«Не бойся ты забавиться,

не бойся водку пить,а бойся ты забабитьсяи денежки копить».19 июня 1956

«Мне было и сладко и тошно…»

Мне было и сладко и тошно,у ряда базарного встав,глядеть,            как дымилась картошкана бледных капустных листах.И пел я в вагонах клопиных,как графа убила жена,как, Джека любя, Коломбинав глухом городишке жила.Те песни в вагонах любили,не ставя сюжеты в вину, —уж раз они грустными были,то, значит, они про войну.Махоркою пахло, и водкой,и мокрым шинельным сукном.Солдаты давали мне воблы,

меня называли сынком…Да, буду я преданным сыном,какой бы ни выпал удел,каким бы ни сделался сытым,какой бы пиджак ни надел!И часто            в раздумье бессонномя вдруг покидаю уют —и снова иду по вагонам,и хлеб мне солдаты суют…Июнь 1956

«Я груши грыз…»

И. Тарбе

Я груши грыз,                      шатался,                                   вольничал,купался в море поутру,в рубашке пестрой,                              в шляпе войлочнойпил на базаре хванчкару.Я ездил с женщиною маленькой,

ей летний отдых разрушал,под олеандрами и мальвамиее собою раздражал.Брели художники с палитрами,орал мацонщик на заре,и скрипки вечером пиликалив том ресторане на горе.Потом дорога билась,                                 прядала,скрипела галькой невпопад,взвивалась,                  дыбилась                                 и падалас гудящих гор,                      как водопад.И в тихом утреннем селении,оставив сена вороха,нам открывал старик серебряныйиграющие ворота.Потом нас за руки цепляли там,и все ходило ходуном,лоснясь хрустящими цыплятами,

мерцая сумрачным вином.Я брал светящиеся персикии рог пустой на стол бросали с непонятными мне песнямипо-русски плакал и плясал.И, с чуть дрожащей ниткой жемчуга,пугливо голову склоня,смотрела маленькая женщинана незнакомого меня.Потом мы снова,                          снова ехалисреди платанов и плюща,треща зелеными орехамии море взглядами ища.Сжимал я губы побелевшие.Щемило,              плакало в груди,и наступало побережие,и море было впереди.17 августа 1956, Батуми

«Работа давняя кончается…»