Собрание сочинений. Том 4

В колокольно-березовой Вологде,отдохнув от охоты слегка,мы бродили с товарищем вольные —как два истинно вольных стрелка.После памятной встречи с правительствомв шестьдесят вроде третьем году,удивлялись мы жизни провинции,словно ходикам на ходу.И вошли мы в музей краеведческийпод урчанье пружинных дверей,

где был полный покой человеческийиз-за множества стольких зверей.Мы глядели на чудные чучела,на коллекции древних монет,и все то, что в столице нас мучило,постепенно сходило на нет.Думал я – может быть, искупаютсяизверженья вулканные тем,что полезные ископаемыесобираются кем-то затем.

Может, было не очень-то вежливо,только нас на последнем шагупривлекла одинокая вешалкав пустовавшем стеклянном шкафу.И старушка, с вязаньем стоявшая,пояснила, как только могла:«Здесь писателя нашего – Яшинафронтовая шинелка была.Сняли нынче-то. Воля господская,а три пули шинелку – насквозь.

Свадьбу он описал вологодскую,да начальству, видать, не пришлось».И как будто в дерьме искупались мы,не смотрели мы по сторонам,и полезные ископаемыестали вдруг отвратительны нам.В колокольно-березовой Вологде,где кольчугой ржавеет река,шли со взглядами, в землю вогнанными,два обманчиво-вольных стрелка.

Мы взбирались на дряхлые звонницыи глядели, угрюмо куря,на предмет утешения вольницы —запыленные колокола.Они были все так же опасными.Мы молчали, темны и тяжки,и толкали неловкими пальцамиих подвязанные языки.8 октября 1964, Переделкино

Особая душа