И та, которую любил, измучена тобойи смотрит в страхе на тебя, как будто на врага,когда в репьях ночных безумств приходишь ты домой,дом оскверняя, где тебе не сделали вреда.И забивается твой пес в испуге под кровать,настолько пахнешь ты бедой для дома своего.Не подбегает утром сын тебя поцеловать —уже неведения нет в глазенках у него.Ты так старался отстоять свободочку своюот гнета собственной семьи. Добился наконец.Тот мещанин убогий, кто мещанством счел семью,кто, ставший мужем и отцом, не муж и не отец.Мысль о несчастности страшна. Приятна между тем.Подлинка сладенькая — так оправдывать вину:«Ах, я несчастный человек, не понятый никем».А ты попробовал понять хотя б свою жену?Защита грубостью – позор, когда так беззащитен взортой, чью единственную жизнь посмел ты обокрасть,а покаяние – уют, где справку запросто дают,что ты покаялся, ты чист и можешь снова – в грязь.Но все же верит сын, что ты велик и всемогущ,и синева в его зрачках до зависти свежа.Ты головеночку его случайно не расплющь,когда ты хлопаешь дверьми, к свободе вновь спеша.Благослови, Господь, семью — творения венец.На головеночках детей покоится земля.Святая троица земли — Ребенок, Мать, Отец,и человечество само не что-нибудь – семья.Пора кончать весь этот бред, пока еще презренья нетк тебе ни в собственной жене, ни в шелесте сосны,пока сквозь ветви иногда в окно еще глядит звездабез отвращенья на тебя, а с жалостью сестры.1972