Собрание сочинений. Том 6

Бессердечность к себе —                                        это тоже увечность.Не пора ли тебе отдохнуть?Прояви наконец сам к себе человечность —сам с собою побудь.Успокойся.                 В хорошие книжки заройся.Не стремись никому ничего доказать.А того, что тебя позабудут, не бойся.Все немедля сказать —                                     как себя наказать.Успокойся на том,                             чтобы мудрая тень Карадага,пережившая столькие времена,твои долгие ночи с тобой коротала

и Волошина мягкую тень привела.Если рваться куда-то всю жизнь,                                                 можно стать полоумным.Ты позволь тишине                             провести не спеша по твоим волосам.Пусть предстанут в простом освещении лунномреволюции,                  войны,                             искусство,                                             ты сам.И прекрасна усталость, похожая на умиранье, —потому что от подлинной смерти она далека,и прекрасно пустое бумагомаранье —потому что еще не застыла навеки рука.Горе тоже прекрасно,                                  когда не последнее горе,

и прекрасно, что ты                                не для пошлого счастья рожден,и прекрасно какое-то полусоленое море,разбавленное дождем…Есть в желаньях опасность                                            смертельного пережеланья.Хорошо ничего не желать,                                     хоть на время спешить отложив.И тоска хороша —                             это все-таки переживанье.Одиночество – чудо.                                 Оно означает – ты жив.Коктебель, 1972

Предел

Предел на белом свете есть всему:

любви, терпенью, сердцу, и уму,и мнимой беспредельности простора.Тебя напрасно мучает, поэт,небеспредельность сил твоих и лет:поверь, в ней никакого нет позора.А то, что ухмыляется подлец:мол, вот он исписался наконец, —пусть это будет от тебя отдельно.Ты на пределе, а не оскудел.Есть у любого гения предел —лишь подлость человечья беспредельна.1972

«Уже тебя, как старца, под микитки…»

Уже тебя, как старца, под микиткиподхватывает нежно чья-то лесть,уже давно смешны твои попытки

казаться величавей, чем ты есть.И ты глядишь до отвращенья кротко,сам утверждая собственную смерть,как с дрожью диссертантка-идиоткатебе сует свой опус – просмотреть.И руки обессиленно повисли.Сломала зубы молодость, и вот —рассудочность сомнительные мыслипластмассовою челюстью жует.Какой же толк тогда в литературеи в жизни обеззубевшей такой,когда не бури ищешь ты, а тюри,хотя, конечно, в тюре есть покой?..1972

Семья