Собрание сочинений. Том 8

Я видел,              как на Командорах,от страсти вздыбленно дрожа,с морской сольцой в ноздрях матерых                                                               морж                                                                     нападает                                                                          на моржа.Любовь уже не шуры-муры,когда струится кровь с боков,когда пропарывают шкурыкривые молнии клыков.Лишь сила здесь без правил правит.Детьми моржи не дорожат,не замечая то, как давятпищащих жалобно моржат.Кровавы камни-голыши,и потому на Командорахморжат,             раздавленных в раздорах,прозвали так:                       «давленыши».

Политика —                     игра без правил.Кто —          и в длину и ширину —так по краям всю окровавилеще вчера одну страну?Политики,                  держа осанку,на лежбищах замшелой лжиза власть дерутся,                              как за самкус усами ржавыми моржи.Но под имперскими развалинамисвоих заносчивых идейнеужто бросим мы                               раздавленнымиживых людей?Ну как нам с этим примиритьсявсем нашим генам вопреки,что больше русский с украинцемне земляки?!

Неужто все мы впали в бешенствои гонор стал важней стыда?Давленыш —                     это каждый беженец.Все – беженцы,                           да вот куда?Когда мы в тех,                          кого любили,готовы всаживать ножи,                                        о наших детях                                                                мы забыли…За что они —                      давленыши?Закончились о братстве сказки.Наш бывший сказочник —                                            палач.Но по-грузински и абхазскиплач —            это плач.Средневековое безумьеразносит колыбели вдрызг,

и в Карабахе,                      и в Сухумидавленышей прощальный писк.И вновь на улицах России,тихонько сжав свои гроши,вновь бабушки —                             седым-седыедавленыши.Неужто,              Родина,                           уронишьты честь своих детей?Кто я такой?Я сам – давленышистории твоей.1993

Гимн России

(на музыку Глинки)

Будь, Россия, навсегда Россиейи не плачь, припав к другим на грудь.Будь свободной, гордой и красивой.

Если нас не будет, будь!Родились мы в стране самой снежной,но зато в самой нежной стране,не безгрешной, правда, но безбрежной,с русской песней наравне.Разве совесть в лагерной могиле?Будут жить и мужество, и честь.Для того, чтоб счастливы мы были,все у нас в России есть.Россияне, все вместе мы сила.Врозь нас просто с планеты стряхнуть.Да хранит Господь тебя, Россия.Если нас не будет, будь!1993

«Подлипалы» Ельцина, у которого это стихотворение лежало на столе, нашептывали ему: «Что это за вопрос – «разве совесть в лагерной могиле?» Наша совесть в Кремле, и это вы – Борис Николаевич!» Несмотря на все мои просьбы, песню не записали с музыкой, чтобы хотя бы послушать и понять – как звучат слова. Еще бы! Ведь председателем жюри конкурса был С. Михалков. Единственный раз песня была исполнена – детским хором в Иркутске на моем концерте. Успех был ошеломляющий. Но на это наплевали.

Шестидесятники

Р. Рождественскому