Собрание сочинений в 18 т. Том 1. Стихи, проза, переводы

«По темно-голубому небу мчались…»

По темно-голубому небу мчалисьКрутые облака. Дул ветер южный,Клубя густую пыль. На тротуарахТеснились люди. Темными рядами,Сверкая сталью, конные войскаТянулись неподвижно. Крик нестройныйРожком летящего автомобиляПрорезывался изредка. РазносчикТолкался, предлагая апельсиныИ грязные орехи. Вдруг пронессяПо улице широкой и пустойКарьером офицер какой-то, шарфомКак бы давая знак, и тишина

Сменила сразу гул и общий говор,И долго слышался лишь стук короткийКопыт о гладкие торцы. ПотомОпять все смолкло, даже облакаКак бы застыли в небе. Я спросилУ старика, который под стеноюСтоял не шевелясь, зачем собралосьВсе это множество людей. С усильемОстановил на мне он тусклый взглядИ прошептал чуть слышно: «Император».И стал я ждать. Часы тянулись, илиМинуты лишь, – не помню я… НиктоТогда уж не был в силах помнить время.И вдруг протяжно, будто бы на днеОгромной пропасти, запели трубы,

И медь литавров дрогнула, и белыйДымок взвился до неба, и знаменаПод звон победоносной МарсельезыПоникли до земли, как золотыеЛохмотья славы… И невдалекеУвидел человека я. Под нимСтупал неторопливо белый конь,И, отступя шагов на двадцать, шлаВ тяжелых, кованных мундирах горстьКаких-то пышных всадников. Но онБыл в сером сюртуке и треугольнойПотертой шляпе… О, и твердь, и воды,И ротозеи, и солдаты, – всеПреобразились в миг, и миллионы

Расширенных, горящих, жадных глазЕго черты ловили. Сжав поводья,Он ехал, и, казалось, тяжесть снаЕще не мог он сбросить, и не могПошевелить рукой… Сто лет, сто днейКак бы туман стояли. Перед нимАрколь дымился где-то, иль ПарижКровавый буйствовал, иль в нашем солнцеУзнать хотел он солнце Аустерлица,Иль слышался ему унылый гулИ плеск ленивых волн у скал Елены,Не знаю я, но безразличный взглядНе замечал, казалось мне, ни зданий,Ни памятников, ни полков, ни дажеТрехцветных флагов… Ширясь и растя,

Как у архангелов, гремели трубыО славе мира, лошадь тяжелоИ медленно ступала, и не смелНикто ни двинуться, ни молвить слова.Когда ж за красной аркой ИмператорСкрываться стал, и, точно обезумев,За ним толпою побежали люди,Сбивая и давя друг друга, – яЗа тенью исчезающей егоЛишь в силах был следить, и мне подобныхНемало было… Помню, вечерело, И был неярко озарен весь городБледнозеленым заревом заката,Сиявшим над Адмиралтейством.1916

«За миллионы долгих лет…»