Как это все запутанно и странно!Мне кажется, что вы упились всеЦирцеиным напитком. Если б точноЗагнали вы его в аббатство, – онИ был бы там; а будь он сумасшедший,Не мог бы защищать себя с такимСпокойствием души.(К Адриане.)Вы говорите,Что дома он обедал, – ювелирПротивное доказывает.(К Дромио.)Что жеТы скажешь нам?
Дромио Эфесский
Обедал он в «Еже»,Мой государь, вот с нею.
Куртизанка
Это правда.И это вот кольцо он у меняСорвал с руки.
Антифол Эфесский
Да, герцог, этот перстеньЯ взял у ней.
Герцог
Ты видела, как онВошел сюда в аббатство?
Куртизанка
Так же верноЯ видела, как вижу вас теперь,Мой государь.
Герцог
Все это очень странно!Позвать ко мне игуменью. Вы все,Мне кажется, иль бредите, иль простоСошли с ума.
Один из свиты уходит в аббатство.
Эгеон
Великий государь,Позволь сказать мне слово! Здесь я другаСебе нашел, который, может быть,Спасет мне жизнь уплатою всей суммы,Назначенной за выкуп.
Герцог
Говори,Я слушаю: в чем дело, сиракузец?
Эгеон (
Антифолу)Скажите мне, ведь имя АнтифолВы носите, а этот вот, не правда ль,Привязанный слуга ваш Дромио?
Дромио Эфесский
Да,За час назад я был его слугоюПривязанным; но, слава Богу, онПерекусил веревки на две части –И вот теперь я Дромио, слугаРазвязанный.
Эгеон
Я убежден, что обаВы помните меня.
Дромио Эфесский
Смотря на вас,Мы о себе, напротив, вспоминаем:Недавно нас связали точно так,Как вас теперь. Не пациент ли ПинчаИ вы, синьор?
Эгеон (
Антифолу)Зачем вы на меняТак смотрите, как будто бы чужие?Ведь знаете меня вы хорошо.
Антифол Эфесский
До этих пор ни разу вас не видел.
Эгеон
О, стало быть, с тех пор, как с вами яРасстался, скорбь ужасно изменилаМои черты, и времени рука,Послушная часам забот тяжелых,Мое лицо успела исказить!Но голос мой ты узнаешь, конечно,Скажи скорей!
Антифол Эфесский
И голос незнаком.
Эгеон (
Дромио)А ты?
Дромио Эфесский
И я его совсем не знаю.
Эгеон
Не может быть – я в этом убежден!
Дромио Эфесский
Вот что! А я так убежден, что не знаю; а когда человек отрицает что-нибудь, вы обязаны ему верить.
Эгеон
Не узнают и голоса! О времяСуровое! Ужель в семь кратких летТы до того могло мой бедный голосРазбить, порвать, что даже сын роднойНе узнает его больного звука,Расстроенного скорбью? Но хотяРука зимы, мертвящей соки жизни,Холодными снегами занеслаМое лицо увядшее и льдомСковала кровь во всех ее каналах, –Ночь дней моих еще не лишенаВсей памяти; мой факел, погасая,Еще вокруг бросает слабый свет;К моим ушам полуоглохшим звукиДоносятся порой, и эти всеСвидетели седые – ошибитьсяЯ не могу – мне говорят, что тыМое дитя, мой Антифол.