«Боярин! Боярин! о чем ты загрезил? кудаГлядишь ты печально, из рук уронив повода?»— «Кручины моей не поймешь ты, мой верный слуга;Давно мне постылы родные леса и луга:Там, в синей дали, за лесами, как сон наяву,Белеет дорога, и эта дорога — в Литву.Туда полечу, опоясавши дедовский меч,Туда, где уж боле не слышится русская речь,Где пашут волы на чужих, незнакомых полях,Где в темной корчме веселятся венгерец и лях,Где кости гремят и веселые кубки шипят,Где в небе синеют вершины далеких Карпат.Туда, где свой гроб покидает алкающий труп,Где бледные лица с сомнительной алостью губ,Где бродит монах, по ночам, на дорогах глухих,Где путник ночной бережется безумных волчих…Там — тоже весна. Там фиалки цветут на лугах,Поет соловей под тенистою липой, и — ах! —Там сердце одно расцветает, как ландыш лесной,И хочет любить и дышать голубою весной.Прости, мой слуга, господина без страха покинь,Уж ветром весенним лицо мне ласкает Волынь».— «Боярин! Боярин! тебе не вернуться назад,Истлеет твой труп у подошвы далеких Карпат…Сладка упырям молодецкая русская кровь».— «Мечом и крестом завоюю весну и любовь».
XIII.ПРЕДКАМ КОВАЛЕНСКИМ
Не ваша ли кровь, как огонь, разливается в жилах?В далеком потомке нежданно волнуетесь вы,О предки мои, что столетия спали в могилахРодимой Литвы?Вы, летевшие в битву, едва раздавалась команда,Обагрявшие кровью Дуная святые струи,Блестящей толпой окружавшие трон Фердинанда,О предки мои!Литовские графы, я чую ваш дух непреклонный,И гордая радость во мне заиграла ключом,При виде фамильного льва с золотою коронойИ с синим мечом.О гении рода, врагов моих злых истребите,Как ветер осенний срывает с деревьев листву,Сомкните щиты надо мною, и благословитеМой путь на Литву.