О, как завистливо любуются тобойПодруги страстные, когда из медной урныТы ножки белые полощешь над рекой,Или плывешь, смеясь, по глади вод лазурной.Подруга первых игр и шалостей твоих,Сама невольно я тобой любуюсь, Хлоя,И, видя отроков, шепчу: кому из нихВ удел достанется блаженство золотое?Но я заметила, что ты с недавних порВся изменилась вдруг. Как будто утомленьяИ неги женственной исполнен детский взор,Пылает на щеках румянец вожделенья.Открой всю правду мне. Головкою к плечуСклонись, обвив меня цветущими руками.И грудь жемчужную и плечи я хочуОсыпать черными, змеистыми кудрями.Ах! что бы Дафнис дал, чтобы ласкать, как я,Две груди, чистые, как белые голубки,Шептать: «Я твой, я твой! О Хлоя, ты — моя!»Целуя сладкие и розовые губки.Признайся, уж не раз с ним целовалась ты,И перси нежные его губами смяты…Ах, и меня зажгли желанья и мечты,Которыми с тех пор горишь и млеешь вся ты.Смотри, из тростников сверкает чей-то глаз…То зритель наших игр и сторож наш прилежный,Неистовый сатир. Уж он не в первый разУлегся в заросли, любуясь нимфой нежной.Ему пятнадцать лет. Он весел и умен,Хотя курнос и толст. Венком увенчан хвойным,И — бедный бог — себя, хотя давно влюблен,Твоих желанных ласк считает недостойным.Пойди, и с мальчиком хоть малость пошали.Принес он яблоко и грушу в дар богине,И молча на тебя любуется вдали,От солнца жгучего укрывшись в вязкой тине.Для слуха робких дев приятен дикий крикСатира, сытого восторгом сладострастья.Лесному отроку отдай себя на миг,Чтоб задыхался он и хохотал от счастья.