Собрание стихотворений и поэм

Полон героических порывов В этот исторический момент Любовался я, как над обрывом Горный тур застыл, как монумент.

Коротко ли, долго — Но под вечер, Наконец, увидел я Ахвах. Дух перевести присел у речки От воды игривой в двух шагах.

Сполоснул лицо, ловя губами Капли и прохладу ветерка. И газету с первыми стихами Заложил за лацкан пиджака.

Набекрень надел свою фуражку И для форса, только и всего, Прицепил к нагрудному кармашку Я значок блестящий ГТО.

Сунул в зубы с тайным отвращеньем Папиросу модную «Казбек» И вошел в аварское селенье, Как видавший виды человек.

XVII.

— Дом друга, асалам алейкум… Встречай, хозяин, кунака! Водицы ключевой налей-ка Или парного молока.

Омар с улыбкой белозубой В объятья заключил меня И, накормив горячим супом, Заставил греться у огня.

— В любое время гостю рады… Но нынче кстати ты, Расул, Поскольку завтра женим брата — На свадьбе будет весь аул.

Что нового в Цада, ответь мне? Как твой отец, здоров ли он?.. Читал стихи твои в газете И от души был восхищен.

Они сейчас в избе-читальне У одноклассницы одной Шахри… — Я вздрогнул, будто в тайну Мою залез он, как в окно.

Омар осекся на полслове: — С дороги ты устал, поди? Давно постель я приготовил, Да заболтал тебя, прости.

— Спасибо… — Я вздохнул устало, — Мой друг, постель мне не нужна, Я сплю в объятьях сеновала, Меня баюкает луна.

На плоской крыше в свежем сене Я затаился и умолк. Но от любовного волненья Заснуть ни капельки не смог.

А, впрочем, я и не пытался… Ну, разве можно спать в горах? Передо мною простирался Ночной таинственный Ахвах.

Вон где-то светится окошко… Быть может, там сейчас Шахри Играет тихо на гармошке Или с подругой говорит.

— Моя голубка дорогая, Взмахни навстречу мне крылом, — Шептал я, слезы вытирая, Пока совсем не рассвело.

Тогда я слез с прохладной крыши И к роднику пошел… Зачем?.. В надежде, что Шахри увижу С кувшином полным на плече.

Уже в луга погнали стадо, Как улей загудел аул. И смех девичий где-то рядом Меня к реальности вернул.

Нет, не она… Побрел я вяло К избе-читальне напрямик. (Туда дорогу указал мне Чабанским посохом старик.)

Но на дверях избы-читальни Висел внушительный замок… И я совсем от ожиданья, Как от болезни, занемог.

Как неудачливый охотник, Шел без добычи я домой, Хоть это делал неохотно И был как будто сам не свой.

— Ну, где же ты запропастился? Омар мне с крыши закричал. — А, может, ты, кунак, влюбился?.. — Спросил шутя… Но угадал.

XVIII.

С заходом солнца весь аул Ахвах Потоком бурным хлынул к сакле друга. Гром барабанный грохотал в ушах, Зурна звучала зычно и упруго.

Кувшин старинный, спрятав под полой, Несла старуха, тростью громыхая. Шла женщина с тарелкой дорогой, С парчою царской шла за ней другая.

Шли девушки в черненом серебре, Как звезды, ожерелья их светились. Папахи лихо сдвинув набекрень, На плоских крышах юноши толпились.

И дети на коленях у старух, Тараща любопытные глазенки, Глядели на забавную игру И хлопали в такт барабану звонко.

Все ждали с нетерпением, когда Невеста и приданное прибудут… А я свою голубку ожидал И, как жених, надеялся на чудо.

И вот она с гармошкою вошла, Моя Шахри, Затмившая полмира… Мгновенно я вскочил из-за стола, Как рядовой при виде командира.

Казалось мне, что путь ее сейчас Должны устлать ковровые дорожки, Чтобы ни пыль аульская, ни грязь Не прикоснулась к голубиным ножкам.

Она была, как мак среди травы, Как золото червонное средь меди, В кругу своих подружек… Но, увы, Ее никто на свадьбе не заметил.

Подумал я, как все они слепы, На прежнее усаживаясь место. Но тут раздался резкий скрип арбы, — То привезли приданное с невестой.

По горскому обычаю лицо Ее закрыто было покрывалом. Однако, молодую взяв в кольцо, Толпа «ур-ра» восторженно кричала.

А я подумал, как они глупы… Ну, разве кто-то может быть прекрасней Моей Шахри — удачливой судьбы — Что, как звезда, мерцает, но не гаснет.

XIХ.

Гремела свадьба… Я один печально Сидел в сторонке, глядя на Шахри. Казалось мне, никто не замечает, Как на щеках румянец мой горит.

Соревновались бубен и гармошка С пандуром и гортанною зурной В то время, как мне нагло строил «рожки» Какой-то парень, стоя за спиной.

Носил он лейтенантские погоны, Но был не по-военному игрив. И я не знал, что до смерти влюблен он В односельчанку юную Шахри.

Смеялись все, толкая в бок друг друга: — Ну, лейтенант… Ну, бравый озорник! Когда я понял, в чем его заслуга, То головою горестно поник.

Но в тот же миг веселый вихрь лезгинки Взметнул с невесты царскую парчу, И танцевальной палочкою гибкой Меня ударил кто-то по плечу.

А я, вместо того, чтоб рассердиться, Застыл от неожиданности вдруг… Шахри, расправив руки, как орлица, Меня на танец приглашала в круг.

В ее глазах под черными бровями Переливались искорки любви. Она парила, поводя плечами, Как будто бы шептала мне: — Лови!

Коснувшись ее огненного тела, Я вздрогнул, обожженный навсегда. И кровь во мне, как лава, закипела… Но тут стряслась негаданно беда.

Мне сапоги мои так сильно жали, Что я не чуял под собою ног. К тому же был насмешкой я ужален Да и плясать, как следует, не мог.