Непонятны голоса Галактик,различимые едва-едва.Непонятно, кто и как наладитпроизводство антивещества.Смотрит в небо жерло телескопа,от земных волненийотстранясь.Звезды мы поймем еще не скоро, —слишком далекоониот нас!..А на кухнев крутобокой мискетесто ждет, чтоб хлынуть через верх…Женщина хлопочет.Самый близкий,самый непонятныйчеловек.
«Вновь нахлынул северный ветер…»
Вновь нахлынул северный ветер.Вновь весна заслонилась метелью…Знаешь,понял я, что на светемы не существуем отдельно!Мы уже —продолженье друг друга.Неотъемлемы.Нерасторжимы.Это – труднои вовсе не трудно.Может, мы лишь поэтому живы…Сколько раз —я поверить не смею —не случайнои не на выносболь твоя становилась моею,кровь моя — твоей становилась!..Только чаще —гораздо чаще! —поднимаясь после падений,нес тебе ясвои несчастья,неудачи неси потери.Ты науку донорства знала,ты мне выговоритьсяне мешала.Кровью собственной наполняла.Успокаивала.Утешала…Плыл закат —то светлей, то багровей…И с годами у нас с тобоюстала общею —группа крови,одинаковой —группа боли.
«Ковентри, Герника, Орадур…»
Ковентри, Герника, Орадур.Это ветер памяти подул…Кто забыл про эти города,пусть не удивляется,когданебо полыхнет над головой,вскрикнет и обуглится земля,будут слезы – зря,и стоны – зря, —мертвым позавидует живой!«Да за что?!Да я-то тут при чем?!»…Потерявший память —обречен.
Пенсионер
Он во дворе, машинами пропахшем,пасет внучат, пока не надоест.Ему кричат таксисты:«Эй, папаша!Скажи, будь другом, где шестой подъезд?..»Он о футболеговорит со мною.Он кажется худее со спины……За этою невзрачною спиною —двереволюциии тривойны.