Собрать по кусочкам. Книга для тех, кто запутался, устал, перегорел

Вот, скажем, у вас шаловливое настроение, и вы решили покрасить волосы в синий. Тут кто-то, например ваша бабушка или просто прохожий на улице, идет на вас в атаку с требованием вернуть все как было («Цвет твоих волос ставит под угрозу наш образ жизни!»). Вероятно, у вас автоматически запустится реакция «бей, беги, замри», и вы либо начнете спорить с нападающим, либо попытаетесь уйти, либо оцепенеете и онемеете. Поскольку у вас включится соответствующий участок мозга, вы еще и будете воспринимать нападающего как крупного и страшного, а себя – как маленькое беззащитное существо. Такое случается и с президентами и диктаторами («Меня со всех сторон атакует пресса!»), и с теми, кто предпочитает необычные модные веяния. Это естественный, рефлекторный ответ, но это не гарантирует, что он соответствует истине, которую вы ощущаете в самой глубине души. Когда чувствуете себя жертвой, всегда подозревайте, что вы, возможно, угодили в ловушку собственного сознания правоты.

Когда Мэтт бросил курить, Зои стала предпринимательницей, а я ушла из церкви, можно было спорить на что угодно, что люди вокруг нас почувствовали, что мы осуждаем их выбор. А ощутив, что их образ жизни под огнем, они перешли в контрнаступление. Так и устроены атаки прошлого. Они исходят не от тех, кто чувствует себя сильным, а от тех, кто видит себя жертвой осуждения. Чтобы остаться на пути цельности и не застрять в порочном круге насилия, нам нужно отказаться разделять с теми, кто устраивает на нас атаки прошлого, их чувство, что они жертвы.

Как сломать треугольник драмы

Когда мы начинаем вести себя иначе, мы иногда впадаем в психологическую динамику, которую психиатр Стивен Карпман назвал «треугольник драмы». Этот механизм запускается, когда нашей жизнью управляет сознание собственной правоты. Распознавать «треугольник драмы» по Карпману, всегда замечать, когда мы в нем застреваем, и выходить из него – вот ваши задачи на этом этапе пути к цельности. Это не самый легкий участок маршрута, зато вид сверху открывается – просто фантастика

. Треугольник драмы складывается, когда мы чувствуем себя маленькими и слабыми (как все мы в детстве). А окружающие кажутся большими и грозными (опять же, многие такие и есть), а еще кто-то видится защитником (опять же очень может быть, что так и есть). Но даже взрослые иногда склонны застревать в этом треугольнике и смотреть из этого положения на всех и вся. Жизнь превращается в игру, где возможны лишь три роли – жертва, преследователь и спаситель.

Все мы знаем, какое все кругом страшное и непонятное, когда ты маленький, и все мы знаем взрослых состоявшихся людей, которые постоянно так себя чувствуют, какими бы большими ни выросли. Например, когда боксер Майк Тайсон, как все помнят, во время матча откусил ухо Эвандеру Холифилду, он потом оправдывался: «А что мне было делать? Мне детей надо кормить. А он так насел, просто ужас!» Иными словами: «Я жертва обстоятельств! Это он меня заставил!» Людям, застрявшим в роли жертвы, всегда есть кого сделать мишенью обличения – всегда есть те, в ком они видят преследователей. Они нередко обращаются за помощью и поддержкой к другим – спасителям

, которым предстоит сыграть решающую роль в треугольнике драмы.

Некоторые застревают в одной из таких ролей на всю жизнь. Вечные жертвы не перестают жаловаться на ужасные зверства, которые творят с ними преследователи, но не предпринимают никаких действий, которые могли бы улучшить их ситуацию. Они рассчитывают, что кто-то другой возьмет на себя роль спасителя. Многие славные ребята с развитой эмпатией играют эту роль всю жизнь и мчатся на помощь то одной, то другой жертве. В том, что он преследователь, не признается никто: любой насильник и безумец, даже Гитлер, всегда будет твердить, что это ему угрожали, это из него делали жертву. Но все остальные видят, что он играет роль преследователя с полной самоотдачей.

Треугольники драмы вечны, как бриллианты, то есть один и тот же сценарий может разыгрываться десятки, а то и сотни лет. Актеры иногда меняются ролями, но сюжет остается прежним. Хотите посмотреть на яркие иллюстрации этого принципа – почитайте о затяжных исторических конфликтах. Каждая сторона скажет, что она жертва преследований противника, и будет просить других актеров прийти на помощь. Масштабы представления могут быть гигантскими, и тогда вспыхивают мировые войны, но могут быть и крошечными – и тогда между супругами разгорается очередной еженедельный спор все о том же, будь оно неладно.