Собрать по кусочкам. Книга для тех, кто запутался, устал, перегорел

Помните, творчество – противоположность насилия, представляющего собой чистое разрушение. Если вы найдете способ увидеть себя в роли творца, какой бы ни была ваша ситуация, вы сможете превратить треугольник драмы в механизм личностного роста. Вместо того чтобы запутываться в ловушке насилия и ненависти, вы сможете опереться на динамику отношений, чтобы выходить на все более высокие уровни цельности.

Это сумел сделать и Виктор Франкл, когда решил, что заключение в Аушвице для него – это возможность понять, как люди обретают смысл. Это сумела сделать и Малала Юсуфзай, пакистанская девушка-подросток, когда выступила против движения Талибан^[9], хотя талибы делали все, что могли, лишь бы заставить ее замолчать, и едва не убили ее выстрелом в голову. Это сумели сделать и Мартин Лютер Кинг и его последователи, когда в ответ на несправедливый арест чернокожих американцев сами позволили себя арестовать и тем самым превратили это в знак почета. «Они взяли то, с чем не могли бороться, и сделали из этого способ поведать миру свою истину», как сказал гарвардский литературовед и историк Генри Льюис Джеймс.

Все эти люди имели полное, полнейшее право считать себя жертвами. Вместо этого они не просто нашли способы выжить, но и сделали необычайно много для всего человечества. Чудовищные попытки сделать из них жертв вывели их на практически сверхчеловеческие уровни творчества во имя добра.

Так что даже в тех случаях, когда мы действительно жертвы, нам не обязательно перенимать самосознание жертвы. У нас есть свобода в любой ситуации реагировать творчески – в мыслях или в действиях. Иногда для этого нужно прояснить сознание. Иногда – высказать свое мнение. Иногда – действовать. И всегда это начинается с того, что мы замечаем собственные яростные мысли и задаем себе вопрос: «А я абсолютно уверен, что я именно жертва и у меня нет никаких вариантов выйти из положения творчески?»

У меня была возможность попробовать все это на своем опыте вскоре после ухода из мормонов – конечно, в куда более скромном масштабе. Как-то ночью я взяла и превратила треугольник драмы в механизм личностного роста, не ради славы, а просто чтобы не сойти с ума, и это изменило весь мой внутренний мир.

Помните странный факс, который распечатался в моем кабинете? Получить среди ночи такую записочку, где тебе сообщают, что в Большом Мире о тебе ходят слухи и ты должна объясняться перед кем-то анонимным, так себе развлечение. Когда я прочитала факс, то почувствовала себя мышкой, запертой в темной комнате с неизвестным количеством змей. Я не понимала, что за люди на меня охотятся и каковы их намерения, но факс показал, что охота началась. После первоначального приступа ужаса во мне пробудилось возмущение. Выходит, этот человек счел себя вправе вторгнуться в мой дом среди ночи и чего-то от меня потребовать просто потому, что со мной в детстве случилась беда? Я почувствовала себя беззащитной, испугалась и разозлилась. Это и есть энергия жертвы и осуждения. Было противно.

К счастью, Год Без Вранья как раз был в разгаре, и я понемногу привыкала изучать свои мысли. Поэтому я взяла этот грозный факс, от которого мурашки ползли по спине, и начала задавать Я-вопросы. «Я как мышка в комнате, полной змей». Это правда? «Этот факс – совершенно ничем не спровоцированное вторжение в мою частную жизнь».

Это правда? «Я не могу чувствовать себя в безопасности». Это правда?

С каждым следующим вопросом мертвая хватка, которой мой разум вцепился в мысль «Я жертва!», все слабела и слабела. Я непонятно почему задумалась, как чувствует себя игрок в американский футбол, когда несколько крупных мужчин пытаются его повалить. Вряд ли он считает себя запуганной добычей. Он знает, что в процессе игры неизбежны схватки. Изо всех сил старается избежать блоков и подножек, но если это происходит, встает и снова принимается играть как ни в чем не бывало. Такова энергия силы. Не неуязвимости, но силы. Она прибавляет дыхания легким и прочности хребту.

Время шло, и к утру я уже чувствовала себя не мышкой, а футболистом, просто потому, что так было приятнее. И ближе к истине.

Мой внутренний учитель был совершенно согласен с мыслью, что в детстве я была жертвой. Никаких вопросов. Но теперь я стала взрослой женщиной, которая осознанно решила выйти за рамки законов своей культуры. Я знала, что меня будут тянуть обратно. Понимала, что тот, кто отправил мне факс, вероятно, считал, что я «ставлю под угрозу наш образ жизни». Я ведь и правда говорила журналистам, что видела в мормонской культуре несправедливость. Я стала соавтором исследования, призывавшего к ответу структуру церковных властей. Естественно, игроки из команды противника хотели меня повалить – еще бы! Так что я сама участвовала в создании своей ситуации. Поэтому следующая мысль звучала так: что я смогу извлечь из этой ситуации теперь, чтобы двигаться вперед?