Сочинения в четырех томах. Том 1

Губы Мари задрожали, в глазах застыли слезы.

— Да-да, вы правы.

Опираясь на мою руку, она снова вытерла глаза. Постепенно присутствие духа вернулось к ней. Она разжала побелевшие от напряжения пальцы на моей ладони и смущенно улыбнулась. Я спросил ее о результатах вскрытия.

— Вы имеете в виду алкоголь? Да, кровь на анализ брали, сказали, содержание ниже нормы. Он у этого Киншипа выпил всего две рюмки виски. Я рассказала, что Джордж собирался заехать к Киншипу, и его вызывали в полицию… Он мне еще потом прислал письмо с соболезнованиями. Конечно, его вины тут нет. Я тысячу раз предупреждала Джорджа, что надо быть осторожнее. Он и прежде несколько раз чуть не заснул за рулем, возвращаясь издалека.

Я рассказал Мари, что мне пришлось делать для Киншипа фотографии вместо Джорджа. Новость заинтересовала ее куда больше, чем я ожидал.

— Джордж всегда говорил, что если вы решите всерьез заняться фотографией, он останется без штанов. — Мари заставила себя улыбнуться, чтобы я понял, что она шутит. — Если бы он только знал… Он бы так обрадовался. Господи, господи, Джордж…

Слезы вновь брызнули из глаз Мари. Мы посидели немного, пока она успокоилась и опять стала просить прощения за свою слабость, а я снова сказал ей, что извиняться не за что, было бы странно, если бы она не горевала.

Я спросил, где она сейчас живет, чтобы послать к ней агента за работами Джорджа. Мари ответила, что пока остановилась у друзей, а куда ей потом деваться, не знает. Все вещи сгорели во время пожара, кроме костюма, который на ней, и надеть нечего. И мебель сгорела, если у нее когда-нибудь будет дом, что она туда поставит? В голосе Мари слышалась безысходность. Но самое ужасное… у нее не осталось ни одной фотографии Джорджа…

После пятого заезда мы с Мари распрощались. Взяв из машины фотографии Ланса Киншипа, я направился в весовую, как вдруг увидел, что у двери стоит Джереми Фоук.

— Смотри, упадешь, — сказал я.

— Понимаешь, я думал…

— Ты думал, что я выполню твою просьбу, только если схватить меня тепленьким прямо у весовой.

— Ну… в общем-то, да.

— Что ж, ты недалек от истины.

— Я приехал поездом, — сказал он явно довольный своей проделкой. — Подбросишь до Сент-Олбанса?

— По-моему, у меня нет другого выхода.

Увидев меня, Ланс Киншип подошел за фотографиями. Я машинально представил их с Джереми друг другу, добавив, что именно в доме у Киншипа в последний раз пил виски Джордж Миллейс.

Разрывая твердый конверт, Киншип наградил каждого из нас пронзительным взглядом, после чего сокрушенно покачал головой.

— Да, жалко Джорджа. Отличный был парень. — Он выхватил фотографии из конверта и стал просматривать одну за другой, высоко взметнув подвижные брови. — Прекрасно, — заключил он. — Просто отлично. Сколько с меня?

Я заломил баснословную цену, но он только кивнул и, вытащив туго набитый кошелек, тут же отсчитал деньги.

— Сделаете еще?

— Конечно. Перепечатка обойдется дешевле.

— Каждый вид в двух экземплярах, — сказал Киншип. — Хорошо?

— Каждый вид? — переспросил я удивленно.

— Да. Они мне все нравятся. Чудо как хороши. Хотите взглянуть, — обратился он к Джереми и приглашающе помахал пачкой у него перед носом. Джереми принял предложение с похвальным энтузиазмом и, просматривая снимки, даже счел нужным по-киншиповски вскинуть брови.

— Вы, должно быть, в мире кино большой человек, — сделал вывод Джереми. Киншип просиял и стал засовывать фотографии обратно в конверт.

— В двух экземплярах, — повторил он. — Хорошо?

— Хорошо.

Он кивнул и пошел прочь, но не успел отойти и десяти шагов, как остановился — показать свои фотографии очередной жертве.

— По-моему, пора делать ноги, — сказал Джереми, наблюдая за Киншипом. — Если этот тип будет продолжать в том же духе, тебя через пять минут клиенты на части разорвут.

Я вполуха слушал болтовню Джереми, не решив еще, хочется ли мне ему верить. Внимание привлекло зрелище куда более необычное, и я застыл, наблюдая.

— Смотри, — дернул я Джереми за рукав, — видишь, вон там, двое, стоят и разговаривают.

— Ну, вижу.

— Один из них — Барт Андерфилд, тренер из Ламбурна. А второй — помнишь фотографию во французском кафе? Так вот, это Элджин Яксли… вернулся домой из Гонконга.

Итак, Элджин Яксли снова в Англии. Всего через три недели после гибели Джорджа, через две недели после того, как сожгли его дом, Элджин Яксли счел возможным вернуться.

Я часто торопился с выводами, но на сей раз вряд ли это случайность. Элджин Яксли уверен, что уличающая его фотография благополучно сгорела, потому-то и стоит сейчас, не таясь, и широко улыбается, счастливый, что бояться больше нечего.

Проклятый шантажист и его имущество обратились в прах — это ли не повод для радости?

— Может, просто совпадение? — предположил Джереми.

— Нет, — отрезал я.

— Гляди, прямо сияет.

— Жалкий холуй.

— Ты сохранил фотографию?

— Можешь не сомневаться.

А пока Элджин Яксли похлопывал Барта Андер-филда по спине, ощерив в улыбке крокодилью пасть, а Барт Андерфилд не казался таким довольным даже после того, как был оправдан судом.

— И что ты собираешься с ней делать?

— Подожду. Посмотрю, что будет дальше.