Сочинения в четырех томах. Том 1

— На этой неделе работы немного, — сказал он. — В понедельник и во вторник можешь гулять — Голыш не участвует в соревнованиях в Лисестере: захромал от местного повышения температуры. Остается Коралловый Риф в среду, Ювелир в пятницу и еще два заезда в субботу, если не будет дождя. А как у тебя с другими конюшнями?

— В субботу еду в Кемптон на скачки для новичков.

— Черт бы их побрал, этих новичков. Хоть прыгать-то они умеют?

Вернувшись домой, я отпечатал все пятнадцать негативов через голубой светофильтр. Как и на предыдущих фотографиях, пурпурные пятна превратились на белом фоне в серые строчки. К счастью, только первые два письма заканчивались обещанием скорого звонка и интересного предложения. Одно из них, как я и ожидал, предназначалось счастливому любовнику. Прочитав второе, я хохотал до полного изнеможения, а отсмеявшись, подумал, что теперь готов к любым откровениям, — меня уже ничто нс удивит.

Остальные тринадцать снимков оказались своеобразной рабочей тетрадью Джорджа. Из нее я узнал, где и когда он делал свои уличающие фотографии, какую использовал пленку и при какой выдержке; узнал я, и в какие дни Джордж Миллейс рассылал угрозы. Ему, должно быть, казалось проще и безопаснее хранить взрывоопасный материал в такой форме — не держать же на столе среди бумаг, вдруг кто-нибудь увидит. Записи были чрезвычайно интересны как комментарий к фотографиям и письмам, но ни одна не объясняла, что за предложение делал Джордж своим жертвам и какие суммы ему удавалось извлечь. Я не обнаружил ничего: ни названия банка, ни номера счета. Джордж мог хотя бы намекнуть на тайник, где прятал деньги, но, видно, оставался скрытным даже наедине с собой.

В тот день я лег поздно и долго не мог заснуть. Утром мне нужно было позвонить в несколько мест. Сперва я набрал номер журнала «Лошадь и Собака», с главным редактором которого был знаком, и, объяснив ситуацию, попросил его поместить фотографию Аманды в ближайшем номере. Он посоветовал привезти снимок в редакцию сегодня же утром, если задержусь — будет поздно, они подписывают номер в печать в первой половине дня.

— Буду в течение часа, — пообещал я. — Оставьте место в две колонки шириной, сантиметров семь в длину, и еще на текст — над и под фотографией… В общем, сантиметров одиннадцать. На следующей за оборотом титула странице, справа, так, чтобы бросалось в глаза.

— Ну, Филип, это уж чересчур, — запротестовал было он, потом шумно вздохнул, и я понял, что он выполнит мою просьбу. — Да, кстати, Филип, вы ведь занимаетесь фотографией. Если у вас есть снимки скачек — привозите, поглядим. Мне нужны люди, не лошади. Портреты. У вас есть?

— Да.

— Отлично. И не тяните с этим делом. Ну, жду. Узнав от Мари Миллейс телефон лорда Уайта, я позвонил ему на виллу в Котсуолдс.

— Вы хотите поговорить со мной? — удивился Старина Сугроб. — А, собственно, о чем?

— О Джордже Миллейсе.

— А, фотограф. Тот, что недавно умер?

— Да, сэр. Его жена дружна с леди Уайт.

— Знаю, знаю, — нетерпеливо проговорил он. — Можем встретиться в Кемптоне, вас устроит?

Я ответил, что мне было бы удобнее зайти к нему домой, надеюсь, он не против. Старина Сугроб восторга не выразил, но все же согласился уделить мне полчаса и сказал, что будет ждать меня завтра в пять.

Покончив с этой тягостной обязанностью, я положил на рычаг липкую от вспотевших ладоней трубку. Противно. Может, лучше перезвонить лорду Уайту и отменить завтрашнюю встречу?

Потом я позвонил Саманте: разговор с ней вышел куда приятней предыдущего. Я спросил, не хотят ли они с Клэр поужинать со мной. Ее сердечный голос еще больше потеплел от удовольствия.

— Сегодня? — спросила Саманта.

— Да.

— Я не смогу. А вот Клэр пойдет с радостью.

— Правда?

— Ну конечно, дурачок. Когда?

Я ответил, что заеду за Клэр около восьми. «Вот и чудненько», — сказала Саманта и спросила, как идут поиски Аманды, удалось ли мне напасть на след? Я начал рассказывать о своих делах запросто, словно знал ее всю жизнь. Да так оно в общем-то и было.

Отведя душу, я поехал в редакцию и передал фотографию и подпись: «ДЕСЯТЬ ФУНТОВ НАЛИЧНЫМИ. Мальчики и девочки! Знаете, где эта конюшня? Первый, кто сообщит Филипу Нору по телефону… получит ДЕСЯТЬ ФУНТОВ НАЛИЧНЫМИ!»

— Мальчики и девочки? — удивленно переспросил редактор. — Думаете, они читают наш журнал?

— Не уверен. Но их мамаши читают.

Ненадежная публика.

Просмотрев папку с моими работами, редактор сказал, что начинает печатать серию портретов «Мир скачек»: нужны новые, нигде не опубликованные снимки. Мои подходят. Не соглашусь ли я продать несколько фотографий?

— Ммм… да.

— Гонорар получите по стандартным расценкам, — заметил он вскользь, и я согласился, лишь некоторое время спустя решившись спросить, каковы же они, эти стандартные расценки. И тут же устыдился своего вопроса. Стандартные расценки словно зачеркивали радость, которую приносило мне любимое дело, причисляли к определенному клану людей, занимающихся фотографией ради денег. Я с раздражением думал о стандартных расценках. Но от гонорара все же не отказался.

Когда я заехал за Клэр, Саманты дома не было.