Сочинения в четырех томах. Том 1

— Аманда? У нас нет Аманды… — Но тут она запнулась и посмотрела в сторону, взглядом выдав себя.

— Ну, нет так нет, — сказал я, улыбнувшись, и притворился, что ничего не заметил.

«Продавщица** ответила мне дежурной улыбкой и пошла дальше, а мне пришлось выждать, прежде чем я смог, не вызывая подозрений, подойти к той, на которую она смотрела.

Это была совсем молоденькая, небольшого роста девушка с нежным лицом и удивительно ясными глазами. На ней была широкая юбка и теплая куртка с капюшоном. Темно-русые, как у меня, волосы не вились, и сколько я ни вглядывался в лицо, мне не удалось обнаружить между нами ни малейшего сходства. Может быть, она дочь моей матери, а может быть, и нет. Девочка протянула мне размером со сливу темно-синий камень с черными прожилками.

— Очень красивый, — похвалил я. — Почем? — И услышал традиционный ответ. Потом, протягивая фунт, позвал:

— Аманда…

Она вздрогнула и вопросительно посмотрела на меня.

— Меня зовут не Аманда.

— А как?

— Мэнди.

— Мэнди?..

— Мэнди Норт.

Стараясь даже дышать осторожно, чтобы не спугнуть ее, я улыбнулся и спросил, давно ли она живет на Конюшне Фермы Зефир.

— Всю жизнь, — просто ответила она.

— С друзьями?

— Да, — кивнула она. — Они мои наставники.

— Ты счастлива?

— Конечно. Мы трудимся во славу господню.

— Сколько тебе лет?

К ней вернулись сомнения.

— Вчера… мне исполнилось восемнадцать… Но я не должна говорить с посторонними о себе — только о камнях.

Совсем ребенок, подумал я. Наивна не по годам. Нет, не умственно отсталая, конечно, нет, простушка, как сказали бы в прежние времена.

Застенчивая, как все девушки ее возраста, Мэнди казалась выросшим в подземелье цветком: ни живости, ни кокетства, ни намека на пробуждающуюся женственность.

— Ну, о камнях так о камнях. У тебя есть еще? — спросил я.

Она кивнула и достала из кармана другой камень. Я похвалил товар и, протягивая девочке очередной фунт, спросил:

— Как звали твою мать, Мэнди?

— Не знаю. — Она испуганно посмотрела на меня.

— Вы не должны спрашивать о таких вещах.

— Мэнди, ты в детстве каталась на пони?

Ее безмятежный взгляд на мгновение вспыхнул воспоминанием, но тут она заметила кого-то за моей спиной — радость в глазах погасла, и Мэнди густо покраснела от стыда.

Я оглянулся и увидел крепкого мужчину с неулыбчивым лицом. Не первой молодости — лет на пять постарше меня — тщательно, опрятно одетый и очень недовольный субъект.

— Это что еще за разговоры, Мэнди? — строго спросил он ее. — Ты же знаешь наши правила. Первый день собираешь деньги и уже вступаешь в разговор с первым встречным. Будешь опять работать на кухне. Иди к девочкам, они ждут тебя, иди, они отведут тебя домой. — И резким поворотом головы показал на группу девушек, стоявших поодаль. Мэнди пошла к ним. У нее подгибались ноги. Мужчина смотрел ей в след.

Бедняжка. Бедняжка Аманда. Бедная униженная сестренка.

— Вам чего надо? — спросил меня мужчина. — Девочки говорят, что вы у всех купили камни. Чего вы хотите?

— Да ничего, — ответил я. — Мне камни понравились.

Мужчина посмотрел на меня недоверчиво; в это время к нему присоединился второй, точно такой же; он подошел к нам после того, как побеседовал с девушками.

— Этот тип расспрашивал девочек, как их зовут, — сказал он. — Искал Аманду.

— Но у нас нет Аманды.

— Это Мэнди. Он разговаривал с ней.

Оба разом взглянули на меня, сощурив глаза, и я понял, что пора «делать ноги». Повернувшись к ним спиной, я пошел на автостоянку — меня не пытались остановить, но следовали за мной. Не придав этому должного значения, я выбрал кратчайший путь к стоянке, но на всякий случай обернулся проверить, идут они за мной или отстали, и убедился, что не только не прекратили преследования, но их стало четверо — двое других были молодые ребята, ровесники девушек. «Слишком здесь людно, — подумал я, — вряд ли они решатся на что-то серьезное. Я оказался прав. Ничего серьезного действительно не произошло. Крови, например, не было вовсе.

У автостоянки я заметил еще троих, и не успел сделать шаг к входу, как все семеро окружили меня плотным кольцом. Чтобы расчистить себе путь, я оттолкнул одного из них, но лес рук сразу же обрушился на меня, и я был вынужден отступить на обочину. Преследователи оттеснили меня к толстой кирпичной стене. Может, кто-нибудь из почтеннейшей британской публики и видел, что происходит, но предпочел благоразумно пройти мимо. С минуту я стоял, привалившись к стене, и разглядывал семерых Братьев.

— Что вам от меня нужно? — спросил я.

— Зачем ты искал Мэнди? — спросил один из тех, кто постарше.

— Она моя сестра.

Двое взрослых недоуменно переглянулись. Потом первый решительно покачал головой:

— У Мэнди нет семьи. Ее мать давно умерла. Ты лжешь. С чего это ты взял, что она твоя сестра?

— Чтоб больше ты сюда не совался, понял? Ходит тут, вопросы задает, — сказал второй. — Сестра, говоришь? А по-моему, ты журналист.