Сочинения в четырех томах. Том 1

— Со мной все в порядке, — сказал я, криво улыбнувшись Гарольду. — Отличный заезд. Можно сказать, образцовый.

— Да какой к черту образцовый! Просто ты выиграл — вот и все. Ты, похоже, всякий удачный заезд считаешь образцовым.

Я оставил Гарольда принимать поздравления и отвечать на вопросы журналистов, а сам пошел взвешиваться, и, пока отдыхал на скамейке у вешалки, меня осенило: я вдруг понял, что делать с Элджином Яксли.

В последние две недели я приобрел привычку возить с собой в машине не только два любимых фотоаппарата, но и фотографии, которые могли пригодиться. В багажнике лежали, например, перепечатки для Ланса Киншипа, хотя сам он все не приходил за ними; там же хранились четыре снимка, компрометирующие Элджина Яксли, и я забрал их сразу после окончания главного заезда.

В последнем заезде я должен был скакать на одном из новичков Гарольда. Заявок на скачки для новичков на этот раз оказалось так много, что лошадей разбили на две группы и решили пустить по очереди, так что последний заезд оказался не шестым, как обычно, а седьмым. Мне выпало большое «окно» — довольно времени, чтобы осуществить задуманное.

Найти Элджина Яксли было нетрудно — труднее оказалось оторвать от него Барта Андерфилда.

— Можно вас на минуточку? — спросил я у Яксли.

— Не утруждайте себя вопросами, я вам сразу скажу — вы на наших лошадях скакать не будете, — начальственно заявил Барт.

— Оставьте своих лошадей при себе, — сказал я.

— Что же вам в таком случае нужно?

— Мне нужно кое-что передать мистеру Яксли, — я повернулся к Яксли, — но с глазу на глаз.

— Ну хорошо, хорошо, — Яксли не терпелось узнать, в чем дело. — Подожди меня в баре, Барт.

Барт забеспокоился и искательно посмотрел на Яксли, но тот был неумолим, и Барту пришлось убраться.

— Давайте отойдем вот сюда, — сказал я, кивнув на зеленый островок у ворот, где нас не могла услышать любопытная толпа возвращающихся с больших скачек зрителей. — В ваших интересах, чтобы мои слова не достигли посторонних ушей.

— Да в чем, собственно дело, черт побери?

— Вам привет от Джорджа Миллейса.

Его лисий нос заострился еще больше, усы ощетинились. Выражение тупого самодовольства сползло с лица, черты исказились яростью и страхом.

— Тут у меня несколько фотографий, — сказал я, — думаю, вам будет любопытно взглянуть. — И протянул ему жесткий конверт.

На этот раз угощать отравленной котлеткой было легче. Возможно, я стал более толстокожим, а может… он мне просто не нравился, этот Элджин Яксли. Во всяком случае, я наблюдал за тем, как он вскрывает конверт, без всякой жалости.

Он вынимал одну фотографию за другой — встреча в кафе, два письма от Джорджа и, на закуску, признание фермера — вся история его преступления. Наконец он оторвался от этого увлекательного занятия и затравленно посмотрел на меня, силясь что-то сказать, — но голос ему не повиновался.

— Не торопитесь, — сказал я. — Я предвидел, что для вас это будет ударом.

Он зашевелил губами, словно проверяя, способен ли говорить, но не смог произнести ни слова. — Я могу послать страховой компании — как, впрочем, и полиции — любое количество отпечатков, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Из груди его вырвался сдавленный стон.

— Есть и другой путь, — продолжал я.

Наконец, голосовые связки и язык пришли в движение, и Яксли хрипло выдавил одно-единственное проклятие:

— Негодяй…

— Допустим, — согласился я. — Так вот, повторяю, есть другой путь — путь Джорджа Миллейса.

Никогда прежде никто не смотрел на меня с такой ненавистью. Я занервничал, но мне во что бы то ни стало хотелось узнать, что же получил Джордж хоть от одной из своих жертв. Лучшего случая не представится.

— Мне нужно то же, что и Джорджу, — сказал я равнодушно.

— Не…ет! — Элджин Яксли не закричал — он завыл, истошно, безнадежно.

— Да, — я был неумолим.

— Но я не могу, правда, не могу, — запричитал он.

— У меня просто нет.

В его взгляде было столько ужаса, что я едва не отступил, но воспоминание о пяти застреленных лошадях подстегнуло мой поникший было дух.

— То же, что и Джорджу, — продолжал настаивать я.

— Только не десять, только не десять, — повторял он, как безумный. — Поймите, у меня просто нет.

Я уставился на него в недоумении. Неправильно истолковав мое молчание, Яксли разразился потоком жалких, униженных, заискивающих слов.

— Вы же знаете, какие мне пришлось понести расходы, — заскулил он. — Думаете, легко было найти нужную сумму? Неужели вы не можете оставить меня в покое? Отпустите меня, умоляю. Ведь Джордж обещал больше не трогать меня, а теперь вот вы… — Я продолжал молчать. — Ну, ладно, пять. Пяти с вас будет довольно? По-моему, это больше чем достаточно. Кроме того, у меня просто нет больше денег, честно, нет.

Я вновь пристально посмотрел на него, молча выжидая.

— Ну хорошо. Хорошо, — Элджина Яксли затрясло от бессильной ярости. — Я дам вам семь с половиной. Семь с половиной вас устроит? Это все, что у меня есть… крови моей хотите, пиявки проклятые… вы хуже, чем Джордж Миллейс… изверги, шантажисты…