Сочинения в трех томах. Том 2

Я опоздал, сеньорита не нуждалась уже в моей помощи. На поляне я застал одного Ихурру.

Глава XLIX

ЛОВУШКА

Ихурра, стоя ко мне спиной, глядел с бессильной яростью вслед Изолине.

Голоса моего он не слышал и не заметил, как я подошел.

Саблю я держал наготове. Ихурра теперь в моей власти. Еще минута — и он валялся бы у моих ног, но мексиканец родился под счастливой звездой.

Посудите сами: я встретился с негодяем, покушавшимся на мою жизнь, со смертельным врагом моей возлюбленной, с презренным убийцей, в отношении которого закон чести не писан. Велик был соблазн поступить с ним по заслугам; однако я не поддался искушению и ограничился тем, что хлопнул Ихурру по плечу.

Он вздрогнул, словно подстреленный, и резко обернулся. Краска бешенства на щеках его сменилась бледностью. В глазах засветился страх. Ихурра растерялся. Обнаженная сабля грозила ему смертью.

Мы столкнулись лицом к лицу впервые. Ихурра был выше и сильнее, но лицо его нервно подергивалось, и губы дрожали.

Хозяином положения был я.

— Вы — Рафаэль Ихурра?

— Да, сеньор, — ответил он после некоторого колебания, — что вам угодно?

— Вы завладели принадлежащими мне документами, — произнес я, указывая на письма, судорожно зажатые в руке. — Потрудитесь вернуть их!

— Вы — капитан Уорфильд? — спросил он, выдерживая паузу и делая вид, что внимательно изучает подпись на письме комиссара.

— Да, я — капитан Уорфильд! Странно, что вы этого не знаете!

Ихурра оставил мою колкость без ответа.

— Вот адресованный вам пакет, — сказал он. — Я подобрал его на дороге. Рад с вами встретиться.

С этими словами он протянул мне приказ комиссара.

— Здесь должно быть письмо, — заметил я. — Благоволите передать его мне!

— Письмо за подписью Рамона де Варгаса? Разве оно было вложено в этот конверт?

— Конечно!

— Ах, да, совершенно верно! Вот оно, сеньор!

— В ваших руках остается пропуск, выданный американским командованием одной леди. Прошу вас, синьор Ихурра, не отказать в любезности передать его мне. Я отошлю его по принадлежности!

Ихурра украдкой оглянулся. Я зорко за ним следил. Каждую минуту он мог меня ударить.

— Правильно! — ответил он, помолчав. — Пропуск мне не нужен. Он к вашим услугам, капитан!

Принужденно улыбаясь, Ихурра протянул мне пропуск.

Я спрятал на груди драгоценные документы, взмахнул саблей и предложил Ихурре защищаться.

Хотя сабля рослого мексиканца была тяжелее моей, я не страшился поединка с презренным противником.

Но Ихурра колебался и не вытаскивал сабли.

— Вы должны драться! — повелительно крикнул я. — Я зарублю вас, если вы не будете защищаться! Низкий трус! Защищайся, если не хочешь быть убитым!

Губы Ихурры дрожали, глаза беспокойно блуждали по сторонам. Он был рад провалиться сквозь землю.

И вдруг — представьте мое изумление — малодушный авантюрист расхрабрился и бурно выхватил саблю из ножен: Ихурра принимал вызов. Растерянности его как не бывало. В глазах сверкнуло бешенство. Он сделал первый выпад.

Клинки скрестились, посыпались искры.

Я едва успел отскочить, но, случайно оглянувшись, увидел в пятнадцати шагах бегущих к нам двух гверильясов с саблями наголо. Вот объяснение храбрости Ихурры! Он удачно выбрал момент для начала поединка!

— Эй вы, там! — закричал он, поймав мой взгляд. — Эль-Зорро, Хозе! Ко мне! Смерть янки! Смерть негодяю!

Три сабли против одной! Неравные шансы! Подоспевшие были серьезными противниками — не чета трусу, с которым я сражался!

Отступать поздно. Лошадь — далеко, и путь к ней отрезан!

Гверильясы в беге равны индейцам. На бегство надежды никакой. Они уже близко! Сейчас на меня набросятся и зарубят на месте.

Не размышляя, я отступил на несколько шагов и дал отпор всем трем. Клинки зазвенели с еще большим ожесточением.

Не помню, как протекал неравный бой. Выпады следовали беспорядочно один за другим. Удары сыпались со всех сторон. Кровь залила мне лицо. С каждой секундой силы таяли, и ловкость меня покидала.

Вот Эль-Зорро заносит клинок, обагренный моей же кровью… Роковой удар! Я не в силах его отпарировать! Крик отчаяния вырывается из моей груди. Я погибаю!

Но что же случилось? На лицах противников — ужас, сабли их дрогнули. Неужто гверильясов устрашил мой крик?

Треск ружейного выстрела. Рука Эль-Зорро повисла…

Я как бы очнулся от тяжелого сна: гверильясы спасались кто куда и через несколько минут исчезли в чаще.

Какой-то человек с ружьем пересекал поляну. Это стрелял он. Бегущий был в одежде мексиканца, — конечно, гверильяс. Стреляя в меня, он случайно ранил товарища. Не сомневаясь в правильности своей догадки, я приготовился к защите и вытер кровь, струившуюся по глазам.

Длинные обезьяньи руки и кривые ноги Элии Квакенбосса я узнал лишь в последнюю секунду, уже направив на него острие сабли.

Квакенбосс, разрядив ружье, бросился мне на помощь, чтобы разогнать противника ударами приклада, но гверильясы исчезли, как дым, вообразив, что на них напали многочисленные враги.

Любовь Квакенбосса к ботанике спасла мне жизнь. Он собирал в лесу гербарий и прибежал на шум.

— Спасибо, Квакенбосс, спасибо, храбрый друг! Вы появились вовремя.