София. В поисках мудрости и любви

— Возможно лишь временное прекращение страданий, хотя это понятие весьма растяжимо. Ты можешь съесть нечто очень питательное, что надолго тебя насытит, приучить себя к ограничениям в еде, от которых со стороны будет казаться, что ты ничем не питаешься и не пьешь воду, не испытывая ни жажды, ни голода. Но в каждом из нас живет такое существо, которое съедает само себя. Поэтому время жизни временно, и каждый год кажется джива-саттвам короче предыдущего. Поистине только сверхсущая пища, ставшая насущной, способна насытить так, что существо времени внутри джива-саттв перестанет питаться самим собой.

Пурусинх открыл бутыль с чаем и сделал несколько глотков.

— Ты не забыл, о чем говорил сфинкс? Поднимаясь на эту гору, мы должны больше пить воды, иначе у нас разовьется отек легких, и мы с тобой задохнемся, не достигнув вершины.

Он передал бутыль Джанапутре.

— Так любовь — причина времени? — спросил он, утолив жажду чаем Самадханы.

— Причина-следствие всего, и времени, конечно, тоже, — согласился с ним Пурусинх. — Притяжение и разрушение тел, духовная близость, даже слова и мысли в твоей голове притягиваются друг к другу силой этой любви. Если бы безмерная любовь проявила себя в полной мере, джива-саттвы и вся материальная вселенная были бы уничтожены. Бесконечная Кала вечности сжалась бы в одну бинду-точку мгновения. Вот почему каждая самость наделяется своим временем — не для того, чтобы существа страдали от саморазрушений, а чтобы могла существовать любовь вечная.

Не будь конечных чисел, называемых шеши-санкхья, не было бы и чисел санкхья-ананта, которые никто не в состоянии записать до конца. Но помни, Джанапутра, каждое шеши-число представимо числом-ананта, ибо каждая живая сущность жива лишь потому, что в ней живет вечность любви.

— Значит, и любые числа-ананта тоже можно представить конечными шеши-числами? — прикинул в уме Джанапутра.

— Нарисованный на листе круг, не имеющий начала и конца, при повороте листа выглядит конечным отрезком. Конечный отрезок из другой перпендикулярно лежащей плоскости будет выглядеть как бинду-точка. Что для плоской тени кажется вечностью, для астральной сущности может пролететь как одно мгновение, но выполнение таких кармо-действий всегда требует перехода к иной размерности сознания. Если размерность сознания остается прежней, то плоская тень начинает думать, будто она сама уже достигла «конца бесконечности», и это, несомненно, вводит ее в заблуждение. Именно так бесконечноголовый Сатананта обманывает джива-саттвы, внушая им ложные мысли и действия, например, подталкивая к страшным жертвам во имя любви.

— И поэтому можно сказать «ты есть Тот», но говоря обратное «

Тот и есть ты», можно прийти к ложному пониманию сути? — вспомнил Джанапутра слова Пурусинха.

— Ты начинаешь понимать, — многозначительно взглянул на него Пурусинх.

Они проходили по ледяному полю, состоявшему из высоких бугров и скользких ложбин, куда стекали ручейки расплавленной воды. Больше всего эта картина напоминала гигантский лабиринт, созданный для того, чтобы сбить с толку, запутать каждого, кто посмеет в него войти. Блестящие ледяные наросты петляли, словно извилины фантастического головного мозга, из которого хотелось побыстрее выбраться, но Джанапутра то и дело куда-то скатывался, хватался за прочную веревку, обмотанную вокруг тела Пурусинха, и снова карабкался вверх. Так они миновали испещренное льдами предгорье Сахасра-ширы и вышли к громадным Ее склонам.

Глядя с этих склонов вниз, можно было подумать, что они уже взобрались на самую высокую вершину подлунного мира. Под ними развертывался поистине сверхъестественный, неизъяснимый пейзаж. Тысячи горных вершин уже лежали пред ними, сверкая миллионами хрустальных граней. Дхумрово-серый туман поднимался из ущелий и устремлялся вверх, подобно водопадам, текущим в обратную сторону. Всюду творилось нечто невероятное — с пространством начинали происходить немыслимые метаморфозы! Границы дольнего мира как бы скруглялись, они искривлялись, как искривляется изображение под выпуклой линзой, и вытягивались к горизонту, но горизонт этот находился где-то у тебя под ногами.

— Да-а, захватывающее зрелище! — подбадривая Джанапутру, восхищенно произнес старец.

— Не думал, что аджана-лока может выглядеть вот так… — отозвался Джанапутра. — А ведь мы еще не приступали к восхождению!

— Там мы находились еще на земле — здесь мы уже на небесах, а дальше будет еще сложнее…

Сделав небольшой привал, чтобы насладиться созерцанием неповторимых хребтов и скал, выступавших из снега, они продолжили свой путь, который лежал еще выше, на сверхобычную вершину Сахасра-ширы.