Сокровище пути

– А тебе об этом было неизвестно?! Тави говорил так, как будто все об этом знают, но не станут помогать мне из страха перед ним! Как Кин и Сэв!

Пао захлопнула крышку короба доло и поднесла белые пальцы к виску, к темным волоскам, уложенным помадой. Её лицо было встревоженным.

– Значит, ты тут не по своей воле? – переспросила она.

Аяна смотрела на Пао изумлённо.

– Да как тут можно находиться по своей воле? Ты что, шутишь, что ли?!

– Так ты... и он... Поэтому ты в этом здании? Ты что, отказала ему?

На лице Пао, будто отлитом из опалового стекла, кое-где проступили розовые пятна.

– Ты отказала господину Тави? – прошептала она. – Почему?

Багровая пелена окутала Аяну. Она слетела с кровати и схватила Пао за плечи.

– Ты спрашиваешь, почему я отказала этому ублюдку? – шипела она, краснея всё сильнее, и слюна вылетала у неё изо рта. – Он запер меня тут! Он схватил и запер, а потом с наслаждением наблюдал, как я умираю в этой тюрьме! Я ненавижу этого клятого Тави! Чтоб он сдох!

Она сжимала Пао за тонкие, хрупкие плечи, но вдруг увидела, что та плачет. Слёзы тихо капали из-под её коротких чёрных ресниц, как прозрачные капли дождя с ветвей бирсы под окном Аяны в родной долине.

Аяна отдёрнула руки, с испугом моргая.

– Прости! Прости, Пао!

Пао молча бросилась ей на шею, уткнувшись в плечо красного халата хасэ.

– Ты прости меня, – шептала она. – Я думала, ты позвала меня, чтобы поиздеваться надо мной...

Аяна тоже заплакала, закрывая рот ладонями.

– Что ты говоришь такое, Пао? – всхлипывала она приглушённо. – Что ты говоришь?

– Он пришёл ко мне и сказал, что ты желаешь меня видеть. Я пришла, и у тебя стоял его доло. На котором он учил играть меня, когда... с тех пор, как...

– Пао! – испуганно смотрела на неё Аяна, не веря своим ушам. – Ты говоришь о Тави?

– Да.

– Но ты же... дама орта Давута!

– Я? – изумилась Пао. – Кто это сказал?

– Все говорят!

– Господин Тави – мой покровитель уже больше двух лет, – сказала Пао негромко. – Я не имею никакого отношения к орту Давуту. Я видела его только несколько раз, последний – издали на празднике фонарей в этом году. Перед тем, как Тави усадил тебя в паланкин и смотрел тебе вслед.

Она шагнула назад и села на подушку, вытянула из рукава платочек и промокнула глаза, а потом быстрыми движениями пальцев привела в порядок причёску. Затем она убрала платочек в рукав и аккуратно сложила руки на коленях, став похожей на живую статуэтку.

Аяна потрясённо смотрела на неё.

– Ты ходила ко мне, думая, что я украла твоего мужчину? И улыбалась мне при этом?

Пао спокойно смотрела на неё.

– А что мне надо было делать, по-твоему?

– Я не знаю. Пао, почему ты прощаешь ему такое?

– Я люблю его.

Вот так просто! Она любит его! Он приказал ей ходить к Аяне, зная, что Пао будет страдать, а она просто любит его!

– Я помогу тебе уйти, – вдруг сказала Пао. – Я помогу тебе. Ты должна уйти как можно скорее, пока он не вернулся. Я приду завтра. Я должна подумать. Ты должна уйти.

Сэв и Кин обеспокоенно глядели, как Аяна мечется по комнате, выбегает на лужайку и забегает наверх, в свои хорошие покои. К середине ночи она всё же успокоилась и заснула, крепко прижимая Кимата к груди.

64. Музыкальный вечер с доло

Пао приехала в паланкине, подбирая подол голубого халата.

– Аяна, тебе нужно будет намазать волосы этим, – сказала она, доставая металлическую шкатулку с винтовой крышкой.

– Что ты предлагаешь делать?

– Ты переоденешься в мою одежду и намажешь волосы. На мне халат Каэл, он мне велик, но тебе будет в самый раз. Прикрой веки, тогда твои светлые глаза не заметят. Ты поедешь в темноте, а когда к тебе заглянут в паланкин, заслонись веером. Охранник там бесцеремонный, и я сама часто так делаю.

Она смотрела на Аяну, недоуменно моргая и ожидая ответа, но та молчала, потом зажмурилась.

– Ты забыла кое-что, – сказала она бесцветным голосом. – Кимат.

Пао посмотрела на неё с ужасом, и даже под розовой помадой было видно, как побелели её губы.

Наступила тишина.

– Я всю ночь не спала. Я так смаковала картину, на которой ты выезжаешь навсегда из этих ворот, что забыла! Я думала лишь о Тави, о себе и о тебе!

– Будь он новорождённым, я бы примотала его за спину в керио и накрыла халатом. Это бы выглядело странно, но в паланкине было бы незаметно. Но ему скоро год.

Аяна вскочила и ходила по комнате, держась за голову.

– Тут, я слышала, находили детей в капусте. Но теперь ящики проверяют... а способ с переселением души...

Она остановилась. Пао перехватила её взгляд.

Они переглянулись.

Пао вскочила и кинулась к столу.

– Тут огромные подушки, чтобы доло не трясло. Их можно вынуть. – Она суетливо вытаскивала подушки. – Смотри, сколько места.

– Пао.

Пао медленно обернулась.

– Он не будет там лежать. Сразу видно, что у тебя нет детей, и ты младшая в семье. Он не станет там лежать. Даже если он заснёт, и мы положим его туда, он проснётся и завопит.

На лице Пао выступили еле заметные розовые пятна.

– Ты же ведь не уедешь без него, – с какой-то странной, отчаянной надеждой сказала она, и Аяна посмотрела на неё с ужасом.