Сокрытое в листве

Дмитрий бросил взгляд на лицо Александры – он не понял, зачем она солгала. Георгий продолжил ее расспрашивать об этой статье, а Белкин огляделся вокруг, только тут вспомнив о том, что ему уже можно сесть. Александра заняла самое лучшее и привычное ему место. Неуютность и не думала никуда пропадать, и Дмитрию очень бы хотелось занять именно это кресло. Пришлось довольствоваться стулом. Лангемарк, между тем, представлял своих гостей друг другу. Он указал на худого человека, который продолжал курить и держать руку в кармане:

– Это Евгений Дмитриевич Поливанов. Лингвист, полиглот, переводчик, почетный… Кто ты там, Женя?

– Я там опальный лингвист Поливанов.

– …почетный опальный лингвист Поливанов Узбекского государственного научно-исследовательского института, что в древнем городе Самарканд…

– Уже Ташкент – мы переехали.

– …что в не таком древнем городе Ташкент. Ну и просто гений!

– Клоун ты, Лангемарк…

– Стараюсь! Кто, если не я?

Дмитрий смотрел на своего друга со все возрастающим изумлением – собранный и спокойный Георгий представал вдруг балагуром и весельчаком. Как ни странно, ему это шло. Дмитрий забыл улыбнуться от удивления, а вот Александре, которая почти не знала Лангемарка, было откровенно весело. Впрочем, ее многое веселило. Георгий, оставив Поливанова в покое, продолжил:

– А это Зинаида Яковлевна Голышева – яркий свет в кромешной тьме. Математик и автор мозголомных математических задач. Сотрудник Физико-математического института Академии наук и просто очень хороший человек.

Зинаида Яковлевна слабо улыбнулась Георгию, а после вернулась к бумагам. Дмитрий услышал среди того, что сказал Лангемарк, очень важную и интересную вещь и намеревался немного поприставать к Голышевой с вопросами, когда представится возможность.

Теперь внимание Георгия переместилось на них с Александрой:

– А это мой друг Дмитрий Белкин, советский милиционер и по совместительству самый быстрый и объемный разум, который я видел – представляешь, Зина, этот молодой человек решил составленный мной по твоим указаниям квадрат с заполнением одним лишь умом, без карандаша!

Белкин вспомнил иероглиф, который может значить, как небо, так и пустоту, запрятанный в клетчатый квадрат. Взгляд его уперся в немного перекошенную спину Зинаиды Яковлевны – значит, именно она придумала эту головоломку.

– Милиционер?

Поливанов протянул этот вопрос с какой-то недоброй интонацией.

– Да, милиционер, но можешь быть спокоен, Женя – ты ведь в простом штатном отпуске.

После этого Георгий повернулся к Белкину:

– У товарища Поливанова имеется определенное… противоречие с государством. Ничего незаконного, просто споры лингвистов, но с некоторых пор в Москве он не самый желанный гость.

Дмитрий заставил себя заглянуть в колючие глаза Поливанова и кивнул, показывая, что все понимает. Пытаясь представить Александру, Лангемарк все время натыкался на препятствия – она снова не сказал ему свое отчество, долго крутила насчет того, чем она занимается и где учится. Дмитрий снова ее не понимал – пока что она говорила удивительно мало правды в этой квартире, и Белкин не знал, очередная ли это забава для нее или у девушки есть причины для скрытности и лжи.

Как ни странно, после этой неуклюжей формальной части вечер потек вполне приятно для Дмитрия. Никакой ожидаемой Александрой пьянки, разумеется, не было – одна бутылка вина на всех на вакханалию явно не тянула. Кроме того, Белкин сделал лишь пару глотков из вежливости. Георгий увлекся беседой с Поливановым, причем говорили они о чем-то настолько профессионально-дремучем, что Дмитрий даже некоторые слова не понимал. Он попытался завязать беседу с Зинаидой Яковлевной и вскоре преуспел в своем интересе – оказывается, она наклепала этих квадратов примерно три десятка, причем, взяла их с собой, предупрежденная Лангемарком о том, что придет их главный ценитель. Дмитрия интересовали головоломки, Зинаиду Яковлевну интересовал его разум, поэтому все пришло к спору на пять рублей о том, сможет ли Белкин вновь разгадать картинку без карандаша.

Он взялся за это с полной уверенностью. Эта картинка была больше, труднее и полнее, чем твердо стоящий на основании квадрата иероглиф. Черной плиткой было выложено чье-то лицо – это он понял достаточно быстро. И тут же восхитился – столь малыми выразительными средствами об этом мужском лице пытались сказать столь многое. Голышева спрятала в цифровых рядах и морщинки, и тени на лице, и даже направление взгляда. Этот человек был в форме – уже выступили очертания форменной фуражки…

– Проводи меня.

Дмитрий с трудом оторвал свой взгляд от одинаковых белых клеток, тут же вновь посмотрел на них, но образ, на мгновение отпущенный, уже начал осыпаться в его разуме, как старая мозаика со стены. Александра стояла над ним и смотрела отчего-то печально, как будто ей тоже было жаль эту древнюю мозаику, погибшую от неумолимого времени. Белкин понял, что сейчас смотрит на девушку зло, тут же постарался смягчить взгляд и даже улыбнуться. Улыбнуться не получилось.

– Это мужчина в фуражке.