Сокрытое в листве

– Да черт его знает! Служил себе служил на кладбище мужичок, а потом его кто-то стрельнул в спину. Да так стрельнул хорошо, что никто ничего не увидел, никто ничего не услышал.

– Может, у него проблемы были какие-то? Выпивал?

– Ну, выпивал-то само собой, но в гадостях замечен не был. Так чтобы его прям уж так сильно не любил кто-нибудь, чтобы стрелять, тоже не было такого. «Висяк» там, Виктор Палыч, вот чего.

– А позволите глянуть?

– Да хоть совсем забирайте! Только отчего такой интерес?

– Понимаете, голубчик, птичка на хвосте принесла, что пуля странная в спине у вашего кладбищенского оказалась. Пуля такая у меня уже светилась, вот и хочу проверить, совпадение ли.

– Ааа… Ну это, как пожелаете, Виктор Палыч. Вы только мне потом скажите, если найдете чего.

– Всенепременно, друг мой, всенепременно.

***

Стрельников оставил Дмитрия копаться в немногих вещах Ермакова, а сам вышел в коридор. С кухни раздавался негромкий разговор. Виктор Павлович понимал, что в разгар рабочего дня в коммуналке могло не оказаться никого, поэтому сразу обратился к управдому, к счастью, застав того на рабочем месте. Тот, разумеется, поворчал, но спорить с МУРовскими удостоверениями не стал.

В коммуналке все же оказалась пожилая женщина, возившаяся на кухне и, казалось, только обрадовавшаяся приходу нежданных гостей. Стрельникову с Белкиным насилу удалось отвертеться от предложенного ею чая, а вот управдом не без удовольствия поддался чайному соблазну.

Теперь, выйдя из комнаты мертвеца, Виктор Павлович втянул носом воздух с кухни и учуял запах выпечки. Тут же захотелось не просто взять, а именно стащить горячий пирожок, пока мама не видит, прямо как в детстве.

Стрельников стер с лица мечтательную улыбку и тряхнул головой – детство ушло уже очень давно. Он прошел в кухню и прервал беседовавших:

– Алевтина Захаровна, а давно Ермаков появлялся в своей комнате в последний раз?

– Филиппок здесь не просто появлялся, товарищ милиционер, он здесь жил постоянно. Но вы, я вижу, тоже заметили, что что-то с его комнаткой не так.

Виктор Павлович улыбнулся не только из вежливости, но и от того, что вспомнил старую, еще дореволюционную присказку о том, что дворовые бабушки – лучшие друзья городовых. Алевтина Захаровна между тем предприняла еще одну попытку напоить гостя чаем и накормить пирожками:

– Что же вы все на ногах, товарищ милиционер? Садитесь, я вам все расскажу про то, что странного с Филиппком и его комнатой было.

Стрельников понял, что сопротивление бесполезно и отдался опеке этой изнывающей от скуки женщины. Чай был, как чай, пирожки были с картошкой. Через несколько минут Виктор Павлович вернулся к своему вопросу:

– Так что не так с его комнатой?

– Чистенько там очень, товарищ милиционер. Причем, не от того, что Филиппок таким уж чистюлей был. Просто у него одна дорожка была: дверь – кровать. И все. В комнате все стоит так, как было поставлено несколько лет назад. Филиппок не сидел на стуле, не менял лампочку, не чинил скрипучий пол, мне кажется, что он даже в свой шкафчик не лазил никогда. Один раз пустая бутылка из-под пива простояла у него рядом с кроватью целый месяц, причем, она не лежала, закатившись куда-то, где на нее глаз не падал, а все время должна была мешаться ему в ногах, но в итоге выбросила ее я.

– А он сказал вам что-нибудь по этому поводу?

– Ничего. Мне кажется, что он даже не заметил.

– И часто вы к нему заходили?

– Каждый день. Филиппок просил открывать окно в его комнате и проветривать. Мне это несложно.

– Вы с ним хорошо общались?

– Нет. Почти не общались. Он больше с Колькой Дягтеревым дружил – он из третьей комнаты слева. Вечером придет, если компанию какую-нибудь не встретит.

– Злоупотребляет?

– Есть такое. И шумит жутко, когда среди ночи приходит. Вы с ним, пожалуйста, поговорите об этом, товарищ милиционер, хорошо?

– Хорошо.

***

– Что, жалобы опять что ли поступили? Теперь в МУР настучали…

Дягтерев выглядел измотанным, впрочем, это не было удивительно после рабочей смены. Дмитрий вернулся в коммуналку Ермакова вечером специально, чтобы поговорить с этим человеком.

– Да, жалобы тоже есть, но я не по этому делу.

– А зачем тогда?

– Вы ведь знаете, что вашего соседа убили.

– Знаю, как не знать. Плохо работает, видать, московская милиция, раз нормальных людей средь бела дня стреляют!

Белкин не стал отвечать на этот выпад, обрадовался только, что пришел один. Он вновь постарался вести себя, как Стрельников, и улыбнулся:

– Вот поэтому нам и нужна ваша помощь, чтобы поскорее поймать того, кто это устроил.

– А при чем здесь я?

– Нам сказали, что вы были приятелями с Ермаковым – мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.

– Это кто же, бабка растрепала? И так в прошлый раз едва на вашего брата не нарвался…