Сокрытое в листве

– Да, Сергей Львович, меня тоже.

33

Белкин не удержал зевок. Это был не самый интересный день в его жизни. У старой церкви ничего не происходило. Утром заходило несколько бабушек, в обед на паперть умостился весьма раскормленный нищий. Отец Варфоломей за весь день не отлучался от храма дальше, чем до ограды. Днем он что-то записывал на скамейке в тени яблонь, но Дмитрий не стал пытаться подсмотреть в мысли дьякона – достаточно было и того, что Меликов был жив.

Дмитрий чувствовал себя намного лучше, чем вчера. Рана на голове все еще напоминала о себе тянущей болью время от времени, но на ногах Белкин держался вполне уверенно. Его больше беспокоило не собственное сотрясение, а собственная безоружность – после нападения убийца прихватил их со Стрельниковым оружие с собой. Дмитрию еще предстояло написать объяснительную об утрате табельного оружия после выхода с больничного, но сейчас это было неважно. Гораздо важнее было то, что теперь Дмитрий во все глаза смотрел на будто бы придавленное к земле здание храма, понимая в то же время, что не сможет остановить убийцу, если тот решит действовать прямо сейчас.

Белкин посмотрел на раскаленное небо и отчего-то подумал о Саше. Она пришла вчера же вечером и осталась на ночь. Она не спрашивала разрешения, как всегда делая то, что хочется. Но он был этому даже рад. Судя по всему, день дался девушке тяжело – она была необычно молчаливой и отстраненной. Какой-то похолодевшей. Читала очередную свою статью, на этот раз о том, что: «так называемая великорусскость, есть явление совершенно контрреволюционное и реакционное, и что именно на борьбу с ним должны быть направлены усилия партии и народа…» Дмитрий почти не слушал – он уже понял, что если будет задумываться о том, что она пишет, то ссор и недопонимания не избежать. А ссориться по таким пустякам ему не хотелось совершенно.

Когда небо стало понемногу остывать, рядом с Белкиным возник Виктор Павлович. Совершенно серьезный и мрачный, как гранит. Дмитрий поздоровался с ним, но вместо ответа Стрельников зло посмотрел на храм и бросил:

– Еще один труп. Фома Краснов застрелен на рабочем месте в Библиотеке иностранной литературы. Одним «глухим» выстрелом в спину. Гильза наша… Все из-за этого клятого попа! Он знает, точно знает, кто нам нужен – вытрясти бы из него!

Дмитрий посмотрел на лицо старшего коллеги с настоящим испугом – таким он Виктора Павловича не видел никогда. Бывало, что Стрельникову отказывало и благодушие, и дружелюбие, и даже неутомимый оптимизм, но вот таким обостренно-злым он прежде не бывал. Белкин осторожно спросил:

– Неужели никто не заметил ничего и никого подозрительного? Это все же библиотека.

– Заметили. За полчаса до того, как нашли тело Краснова, о нем спрашивал один из бывших работников библиотеки. Сегодня вечером с Архиповым поедем на его адрес.

– А почему не сейчас?

– Потому, что я почти уверен, что это не он. До этого он почти никому себя не показывал, а тут вдруг пришел, да назвался, да его узнали – слишком глупо для «Розье». Кроме того, нужно же было предупредить вас.

Стрельников посмотрел на Дмитрия и легко улыбнулся – похоже, он начинал становиться собой. Белкин ответил на улыбку, и Виктор Павлович продолжил:

– Как чувствуете себя, Митя?

– Намного лучше. Рвусь в бой.

– Это хорошо. А то поработал я с Архиповым сегодня и как-то сразу соскучился по вам безмерно, голубчик. Да, еще неприятные новости – слежки раньше завтрашнего утра не будет. Дадут одного человека, так что кому-нибудь из нас придется все равно за Меликовым приглядывать в нерабочее время.

Дмитрий кивнул, хотя слова Виктор Павловича дошли до него лишь частично. Рядом с входом в церковь будто из ниоткуда возникла фигура, показавшаяся Белкину знакомой. Он безотчетно сделал несколько шагов вперед, оставив за спиной удивленного Стрельникова. Присмотрелся еще внимательнее и едва не охнул от неожиданности – на ступенях храма рядом с нищим стоял Георгий Лангемарк. Виктор Павлович поравнялся с Белкиным:

– Что, Митя?

– Увидел знакомого.

– Где?

– Прямо у церкви.

Стрельников посмотрел на вход в храм, но заметил лишь широкую спину человека, скрывшегося в церковной полутьме. Белкин выдохнул и расслабился:

– Простите, что смутил, Виктор Павлович, просто не думал, что Георгий ходит в церковь.

– Ну да, особенно в такое странное время – уже почти восемь. Ваш приятель?

– Мой друг. Очень хороший. Удивительно, что он решил прийти именно в этот храм.

– Да, Митя, удивительно… А чем занимается?

Белкин бросил на Стрельникова укоризненный взгляд – Виктор Павлович уже во второй раз за последнее время в чем-то подозревал его близких людей.

– Переводчик он с японского языка. Что, думаете, его тоже подослали шпионить за мной?