Сокрытое в листве

Дмитрий, сжав зубы, снял наспех наложенную повязку с разбитой руки. В раковину закапала кровь. Слабая струя воды подхватывала капли и увлекала за собой, оставляя тонкие кровавые дорожки, которые закручивались вокруг слива. Дмитрий попытался усилить напор, но этот жиденький водопад и так был максимумом. Белкин подставил руку под холодную воду и чуть не застонал – боль была такой, как будто на кисти руки кто-то топчется. Он пересилил боль и вытащил из разбитых костяшек маленькую острую щепку.

Так и оставив руку под струей воды, Дмитрий поднял взгляд на небольшое зеркало. Ему не понравилось собственное лицо в тусклом свете лампочки – взъерошенные волосы, больной взгляд красных глаз, жилка, бьющаяся на виске, и разбитые губы собственной волей сложившие неподвижную улыбку.

Он, как всегда, не смог сразу удержать контакт глаз – опустил взор и наткнулся на бритву Георгия. Отчего-то возник в разуме вопрос, а был ли Лангемарк выбрит сегодня. В последний раз они встречались три дня назад, тогда, кажется, на лице Георгия была легка небритость – не больше двух дней. Три дня назад Георгий не был убийцей.

Белкин, позабыв совершенно о разбитой руке, убрал ее из под благостной водной прохлады и взял бритву в руки. Это не было опасное лезвие, какими пользовались прежде, да и до сих пор брились многие мужчины – Лангемарк пользовался бритвой со сменным лезвием. Дмитрий попытался достать лезвие и тут же порезал палец, но не обратил на это внимания. Головоломка не решалась – лезвие оставалось в станке. Дмитрий безотчетно пробормотал:

– Да как тебя выковырять?

Как будто только того и ждало, лезвие вдруг легко поддалось и само прыгнуло в ладонь Дмитрия. Он уставился на тонкую острую грань, приблизил ее к глазам, чтобы лучше видеть. Неожиданно Белкин почувствовал головную боль. Непрестанные удары молоточка о разум. Бесконечные, монотонные, сводящие с ума. Он понял, что боль пришла не сейчас – сейчас он о ней вспомнил. Голова болела последние двадцать семь лет.

Сейчас местом средоточения боли была жилка на виске. Пульсирующая, крупная и красная. Через нее по венам Белкина непрестанно бежала боль. Острая кромка лезвия была такой идеально ровной и прямой, что была подобна абсолютной единице. Дмитрию подумалось: «Интересно, а далеко ли будет бить фонтан боли, если я сейчас рассеку этот болепровод?»

Раздался стук в дверь, и Белкин отвлекся от острия бритвы. Он шумно вдохнул воздух и растерянно огляделся вокруг – похоже, кто-то пытался его задушить только что. Стук повторился уже настойчивее. Раздался голос Стрельникова:

– Митя, у вас там все хорошо?

Белкин посмотрел на дверь и захотел ответить, но понял, что в какие-то минуты напрочь разучился разговаривать. Больше Стрельников не стучал и не спрашивал – он дернул дверь на себя, благо, Дмитрий забыл ее запереть. Белкин затравленно посмотрел на еще одного человека, который никак не может оставить его в одиночестве. В глубине души заволновался маленький, но очень цепкий червячок злобы. Белкин злился на Стрельникова, ненавидел Стрельникова, хотел уничтожить Стрельникова, хотел защититься от него, спрятаться.

Виктор Павлович подошел к Дмитрию и без церемоний взял его за разбитую руку с зажатым в ней пустым бритвенным станком. Станок его, казалось, не заинтересовал – Стрельников оглядел костяшки пальцев молодого коллеги и цокнул языком:

– Что же вам, голубчик, так не везет в последние дни – то по голове получаете, то руки разбиваете…

– То друзей теряю.

Белкин сам удивился возвращению дара речи – он думал, что они расстались надолго. Виктор Павлович рассеянно улыбнулся, сочтя слова молодого коллеги грустной шуткой. После этого он высвободил из разбитой руки Дмитрия станок, а из другой совершенно мимоходом забрал бритву с несколькими капельками крови на лезвии. И то и другое упало в раковину под слабую струю воды. Стрельников огляделся вокруг, но не увидел ничего похожего на бинты или медицинскую коробочку. Тогда он открыл ящик и взял оттуда небольшое полотенце, а после этого обвязал им руку безучастного Белкина.

Когда с перевязкой было покончено, Виктор Павлович рывком поставил Дмитрия на ноги и произнес твердым голосом:

– Вы мне нужны, Митя. Вы знаете этого человека. Знаете его привычки. Знаете, куда он мог пойти.

Белкин неуверенно кивнул – теперь он совершенно не был уверен в своих знаниях о Георгии.

Следователи направились домой к Лангемарку сразу после того, что произошло в церкви, оставив Архипова разбираться с трупом. Стрельников рассчитывал опередить убийцу и организовать засаду у него дома. Они двое остались в пустой квартире, а шофер поспешил на Петровку за подмогой и спецами. Именно на Петровку, а не в ближайшее отделение – Стрельникову нужны были в первую очередь специалисты, а не солдаты.