Соль под кожей. Том второй (СИ)

Слышу на заднем фоне, как эта тупая скотина рявкает на мою помощницу, которая и так тряслась от одного звука его имени, а сейчас, бедняжка, даже рот толком открыть не может. Но все-таки кое-как говорит именно ту причину моего отсутствия, которую минутой ранее озвучила я сама.

Прежде чем оставить девушку в покое, Завольский обзывает ее «тупорылой дурой» и грозится лично пересмотреть все оклады, потому что все вокруг дармоеды, которых он кормит непонятно за что.

За все время, что я лично на него работаю, он только раз опускался до упреков деньгами — когда в офис внезапно нагрянула финансовая проверка, и нам всем пришлось в срочном порядке закрывать все «дыры», в которые собирались сунуть нос налоговики. Тогда полетело много голов. Только потом я узнала, что проверка пришла из-за того, что старый боров покусился на кусок пирога, который уже присмотрел другой «голодный рот». Кстати, его имя было один из тех, которое я раскопала в документах, пытаясь найти способ, которым «ТехноФинансы» собирается расправиться с «MoneyFlow».

Неужели старый боров действительно что-то узнал?

Или Вадим уже успел где-то накосячить?

В это с трудом верится, потому что он абсолютно не похож на человека, который будет ломиться на амбразуру без минимальной стратегии и очертя голову.

— Ты нужна мне здесь, — требует Завольский. — Через пятнадцать минут. И мне плевать, как ты это сделаешь.

Он бросает трубку, даже не да ничего не ответить.

А вообще, такие диалоги нужно бы записывать и бесплатно крутить для всех тех женщин, которые верят, что можно выйти замуж за «принца» и жить припеваючи в его доме, на равных с его семьей. Хрен там. Ты можешь расшибиться в лепешку, зарабатывать для них деньги и выполнять все капризы, но все равно останешься просто мусором, только с приставкой «полезный». А когда твоя полезность потеряет свою актуальность — новая семейка сольет тебя без малейших угрызений совести.

К счастью, сегодня в городе какая-то важная заграничная шишка, поэтому налажены другие маршруты и на дорогах заторы, из-за которых я не успеваю уехать далеко от офиса. Оставляю машину на первой же стоянке и пешком добегаю обратно за десять минут.

В приемную к Завольскому-старшему прихожу на две минуты раньше и его змееголовая секретарша смотрит на меня как на потенциальную добычу. Жду, пока она соизволит встать и предупредить о моем визите, а когда старый боров кроет ее отборным матом за то, что приказал пустить меня без приглашения, злорадно усмехаюсь. Может, в этой пищевой цепочке мы обе — просто корм, но моя ценность всяко повыше ее.

— Дверь закрой, — говорит Завольский, и я сразу выполняю его приказ.

Он взвинчен даже больше, чем в тот день, когда получил первую анонимку. Лучшая тактика сейчас — просто не отсвечивать. Быть максимально собранной и готовой давать молниеносные ответы.

Он сидит за столом, в кресле, которое кажется слишком хрупким для такого количества жира, но не спешит посвящать меня в причину своего раздражения. Может, специально ждет, когда я не выдержу и заговорю первой, чтобы опрокинуть на меня еще один ушат дерьма. Кажется, я никогда не видела его таким злым.

— Кому ты сказала про «Wellbeing»?

— Что?

— Не прикидывайся дурой! — орет Завольский-старший и это так громко, что мне требуются все силы, чтобы удержаться на месте и не позволить звуковой волне расплющить меня об стенку. — Кому ты рассказала, что я — конечный бенефициар этого фонда?!

Это название я уже видела.

В тех документах, которые мой дурачок муж переслал своей хитросделанной мамаше.

Этот тот самый фонд, куда старый боров, накануне развода, слил значительную часть своих активов, а потом как задним числом оформил его на совершенно левого человека (который вряд ли вообще существует в реальности или даже не в курсе, что на него что-то где-то оформлено).

Так вот откуда ветер дует. Мамаша Андрея решила наносить удар сразу. Терпение не выдержало? Или резко понадобились большие деньги?

Но сейчас нужно быть очень осторожной, тщательно подбирать слова и следить за языком. Потому что старый в этом клубке змей меня сожрут первой и без соли.

— Я впервые слышу об этом фонде, Юрий Степанович.

— Да кому ты чешешь, сука!

— Откуда бы мне о нем знать?

— Потому что ты все везде разнюхиваешь!

У нет доказательств, иначе он уже затолкал бы их мне в глотку. Это просто прощупывание. Тупая и топорная попытка «взять на понт». Скорее всего, он действует так грубо и прямолинейно потому что информация о «вскрытии фонда» всплыла совсем недавно и Завольский не придумал ничего лучше, чем начать прочищать с самых низов. Что еще раз подтверждает мою низкую роль в их семейной иерархии. Видимо, часом раньше, он посек головы самым мелким рыбешкам — юристам, нотариусам и тем, кто имел отношение к оформлению бумаг по фонду. Возможно, в ту же топку бросил и совсем уж мелкий обслуживающий персонал.

Я просто оказалась следующей в пищевой цепочке.