Соль под кожей. Том второй (СИ)

«Взял в работу», — коротко отвечает Морж и я сворачиваю в женский туалет. На этом этаже в основном офисы главных менеджеров и бухгалтерия, так что в женской уборной обычно бе аншлагов. Но сейчас там тусуется пара девиц из бухгалтерии. Мой выразительный взгляд на часы заставляет их быстро исчезнуть. Я проверяю остальные кабинки и только убедившись, что меня никто не подслушивает, набираю Андрея.

— Слушай меня внимательно, — говорю сразу без вступления, пока он бубнит что-то невнятное на том конце связи. Видимо, начинает оттаивать от стресса и снова целый день спит. — Если твой отец спросит тебя…

Я пересказываю ему свою версию истории, как я вышла на один из ников, и несколько раз делаю ударение на том, что он ни в коем случае не должен упоминать настоящий форум, где к нему прицепилась эта тварь.

— Отец… что-то нашел? — голос Андрея начинает дрожать.

— Добро пожаловать в реальность, Спящая красавица.

— Ты можешь по-человечески ответить?! — истерит Андрей. Типичная реакция, когда этой мамкиной бубочке прилетает ответка за его же косяки.

— По-человечески, говоришь? — Делаю паузу, давая ему как следует подергаться в предвкушении. — Твоя мамаша получила доказательства того, что конечным бенефициаром благотворительного фонда «Wellbeing» является твой отец. И что ранее, накануне их развода, он слил туда все свои активы, чтобы не делиться с женой «совместно нажитым имуществом». Ты, случайно, не в курсе, откуда у нее эти бесценные сведения?

— Я ничего не знаю! — молниеносно отвечает Андрей.

— Молодец! — иронично хвалю я. — Ну хоть к чему-то в своей жизни ты подготовился. Только знаешь, что-то мне подсказывает, что я пока я раскрячиваюсь и изо всех сил пытаюсь прикрыть твою жопу, ты просто хочешь выйти сухим из воды за мой счет. Только знаешь, дорогой мой муж, я ни хрена не пойду на дно в гордом одиночестве. И если на кону будет стоять моя жизнь или репутация, или свобода — твой отец узнает настоящую причину, почему я все это делала.

— Я правда ничего не знаю…. - продолжает отнекиваться Андрей, но уже максимально бессильно.

— А вот я кое-что знаю. Например, о вашей с мамочкой переписке, в которой ты, большой молодец, слил ей все папкины тайны.

— Чттттто? — заикается Андрей. — Понятия не имею, о чем…

— У меня достаточно доказательств, Андрей. Стопроцентных и неоспоримых. Я могу выложить их твоему отцу. Кстати, он прямо сейчас в офисе, очень зол, рвет и мечет. И только глубокое человеколюбие не дало мне рассказать ему всю правду, хотя он очень старался переложить всю вину на меня.

— Я не…

— Слушай, сюда, идиот, и тогда, может быть, я в который раз спасу твою задницу.

Слава богу, на этот раз ему хватает ума просто закрыть рот и слушать. А когда я заканчиваю инструктаж — он только неуверенно мычит.

— Повтори, что ты понял, — требую я. Нужно убедиться, что он способен хотя бы на элементарные вещи — просто запомнить по шагам все, что нужно говорить и о чем обязательно помалкивать.

Андрей повторяет. Без заминок.

— Валерия? — блеет в конце, так и не дождавшись похвалы за свои старания. — Что теперь будет с матерью?

Глупость человеческая просто безгранична, особенно, когда она помножена на отсутствие элементарного инстинкта самосохранения. Когда Завольская предъявила старому борову его «спрятанный фонд», она точно не думала о том, что расплачиваться за ее жадность придется Андрею. А этот мамкин лапоть даже сейчас переживает, как бы с бедняжкой чего не случилось.

И мне, в глубине души, снова немного жаль Андрея. В том, каким он стали и кем он вырос, и даже, вероятно, в формировании у него этих странных наклонностей, заслуга его матери. Видимо, Мария Юлиановна с самого начала знала, что ее семейная жизнь не будет ни долгой, ни, тем более, счастливой, и нарочно растила сынка типичным подкаблучником, чтоы потом, в будущем, использовать для собственной выгоды.

Если бы я хоть на минуту сомневалась в том, что Андрей так же причастен к убийству моего отца — я бы просто вывела его из-под удара. Нашла способ сделать так, чтобы он по собственной воле переехал на другой конец мира, где его уже никто не смог бы достать. Но каждый раз, когда в моей голове появлялись мысли о сострадании, я заставляла себя вспомнить, что бокал с той «просто водой», дал мне именно он.

— Что будет с мамой?! — напоминает о реальности истеричный голос Андрея.

— Полагаю, твой отец разделается с ней одним из тех безжалостных образов, которыми он умеет это делать. Если будешь делать все, как я скажу — то, возможно, тебя не зацепит рикошетом. Но на твоем месте, я бы на всякий случай разместила резюме на бирже труда. Правда, не очень представляю, что ты можешь туда вписать, но можешь попробовать добавить «профессиональный бездельник и дармоед» в графу «О себе».

— Ты издеваешься что ли?!