Соль под кожей. Том второй (СИ)

— Просто надеюсь, что однажды до тебя дойдет — я принципиально не отвечаю на идиотские вопросы. Твоя конченная мамаша ни на секунду не подумала о том, что будет с тобой, когда Завольский узнает, откуда у нее такие конфиденциальные сведения. А ты, вместо того, чтобы спасать собственную шкуру, готов еще раз вылизать ей зад. Да я вообще не понимаю, ради чего стараюсь и рискую своей головой, если могу просто сидеть в сторонке. Знаешь, при любом раскладе для вас обоих, у меня хотя бы есть мозги и навыки, с которым меня примут везде, и на свой кусок хлеба с маслом и икрой я всегда заработаю. Так что я тут подумала и решила, что…

— Нет! — вопит Андрей и мне даже слышится треск стекла на заднем фоне. — Нет, Лера, умоляю Пожалуйста!! Я сделаю все как ты скажешь! Я скажу отцу, как ты научила!

Он сбивчиво, но без ошибок повторяет все, что я вложила ему в голову.

Ну хотя бы что-то. Осталось верить, что в случае чего — он выдержит папашин прессинг.

— Вот и хорошо. Отец хочет с тобой поговорить.

— Что? Нет! Нет, я не хочу! Зачем! Лера, я же сказал, что сделаю все, как ты научила!

— Это была его личная просьба. И если ты будешь умницей — очень скоро ситуация может измениться в твою ползу. Кроме того, сделка с Авдеевым почти готова, никаких форс-мажоров быть не должно, а значит, у Завольского появится повод тобой гордиться.

— Я не знаю, о чем с ним говорить!

— Для начала вспомнить, что не обязательно орать каждый раз, как ты открываешь рот.

— Прости. Прости-прости, пожалуйста. Я просто… ничего не понимаю… Мне точно нужно ему звонить?

— Да. Сделай себе кофе, выпей таблетку валерьянки и перезвони отцу через полчаса. Все.

Я заканчиваю разговор, разворачиваюсь к зеркалу и быстро привожу себя в порядок — поправляю прическу и пиджак, одновременно снова прокручивая в голове всю схему.

Максимум до конца дня Завольский будет знать, что анонимом, который прислал ему «фэйковые» фоточки Андрея, была его собственная любимая жена и сделала она не затем, чтобы открыть ему глаза, а чтобы поссорить отца с сыном и убедить Завольского вписать в завещание ее будущего ребенка, опекуншей которого Регина, конечно, собирается быть до гробовой доски. Но кроме этого, Завольский так же узнает, что Регина раскопала его личные документы и слила их бывшей жене. И сделала это после того, как поняла, что первоначальный план провалился и поссорить отца с сыном уже не получится. Старый боров так скор на расправу, что сначала избавится от обеих крыс, и только потом начнет разбираться и раскручивать. И не факт, что вообще начнет. Потом окажется, что его любимый сынок благополучно просрал сделку с Авдеевым, и вот тогда мне останется только нанести последний удар и сделать так, чтобы моя «совершенно безопасная схема» попалась на глаза соответствующим органам.

Я разглядываю свое отражение в зеркале и слышу голос отца в голове, когда он говорил, что обязательно будет мной гордиться, кем бы я не стала. Но даже в эту минуту маленькой приятной меланхолии, я чувствую только горечь на языке. Гордился бы он мной вот такой?

Хорошо, что в эту минуту у меня снова пищит телефон, но на этот раз там сообщение от Данте. Он так давно не писал мне, что я начала отвыкать от постоянной потребности регулярно проверять телефон, в надежде получить от него весточку.

Данте: Как продвигается план «Укокошь Наратова»?

Я закатываю глаза. Иногда мне хочется, чтобы он просто спросил, как у меня дела. Или прислал кучу фоточек, на которые я совершенно справедливо буду злиться, потому что изойду на желчь, завидуя его безупречному загару и цветущему виду. Или мы бы снова поговорили о всякой фигне — музыке, фильмах, обсудили, с какими придурками мы вынуждены жить на одной планете. Что угодно, лишь бы у меня хоть где-нибудь была отдушина в виде просто человеческого общения, где я просто могу быть сама собой.

Но, кажется, теперь это слишком большая роскошь для меня.

За право получить новую жизнь, пришлось заплатить самоидентификацией.

Лори: Я пока в процессе. Не понимаю, чего он от меня хочет.

Это правда. После выходных за городом, где Наратов откровенно меня клеил, он несколько раз писал мне соцсеть, мы обменялись ничего незначащими фразами, а потом я просто замолчала, потому что непонятное, скребущее нутро чутье продолжало настойчиво твердить: «Тут что-то не то».

Данте: Какие проблемы?

Лори: Мне кажется, он просто притворяется, что не узнал меня.

Данте: Из них троих двое вообще не отдуплились, почему Наратов должен быть исключением?