Солдат ка Джейн. Эвкалипт (СИ)

  - Это безумство.

  - Получается, что безумство.

  - А впрочем, - я почувствовала с ужасом, что меня потянуло к подруге.

  Я очень и очень захотела ее поцеловать. - Это невероятно, Бонни.

  - Что невероятно, Джейн?

  - Я, я опять хочу к тебе прижаться.

  Это извращение.

  - Почему же это извращение, Джейн?

  - Потому что мы воняем, в вонючей смрадной яме, отвратительно грязные, обтекающие.

  - Главное, не как глаза видят, а как сердце видит.

  - Бонни, ты стала в помойке поэтом? - я не могла поверить в преображение.

  - Поэтом, я к счастью не стала, потому что я девушка, но поэтессой - может быть.

  - Все поэтессы хуже, чем актрисы, - я вспомнила слова наставника Мирандо.

  - Куда уж хуже, - Бонни засмеялась.

  Я с величайшим удивлением осознала, что помойка уже не кажется смертным грехом.

  Неужели, главное - чувства, а место, где они проявляются - не имеет значения?

  Страсть и любовь намного превыше, чем окружающая среда.

  Даже в помойке моно найти светлое и прекрасное, если подруга любимая рядом.

  - Поразительно! - я все же не решилась поцеловать Бонни, но тянулась к ней не только всей душой и сердцем, но и руками и губами.

  - Лестница, - Бонни могла бы не предупреждать, потому что между нами упала примитивная, но лестница.

  - Джейн, Бонни, вылезайте быстрее, - дикарка подгоняла нас с небес. - Крупп включил датчик поиска.

  Найти вас - дело недолгое.

  - Датчик поиска? - меня больше поразило то, что дикарка не только изъясняется на интере, но и знает о датчике поиска.

  Я представляла дикарей невежественными неграмотными некультурными.

  - Ты жухрайский шпион? - Бонни подталкивала меня в попку на лестнице из помойки.

  Вопрос о жухрайском шпионе подруга задала без напряжения в голосе.

  Судя по всему, что жухрайский шпион, что освободитель революционер, для Бонни сейчас не важно.

  Впрочем, и для меня сейчас политика стояла на втором плане.

  Сначала - вымыться со скрипом и добела, а потом уже политика.

  - Бонни, я не жухрайский шпион, ты же знаешь.

  - Я тоже не жухрайский шпион, - дикарка ответила.

  - А куда мы лезем? - На поверхности подозрение вернулось ко мне. - Не Круппу ли ты хочешь нас преподнести на золотом блюдечке?

  - В нашем племени нет золота, - дикарка в улыбке показала ровные белые зубки. - Вы не поместились бы на блюдечке, Джейн и Бонни.

  Для вас нужно огромное золотое блюдо! - Дикарка ловко убрала лестницу, накрыла крышкой помойную яму.

  По поводу золота она иронизирует?

  Делает вид, что не поняла двусмысленности "на золотом блюдечке"?

  - Отобьемся, - Бонни поняла мои сомнения насчет Круппа и возможного предательства дикарки по отношению к нам. - Если не отобьемся, то хотя бы отобьем.

  - Бонни, ты тоже решила умничать, - я захныкала.

  Звезда Эвкалипт нестерпимо поджаривала меня.

  От нас поднимался смрадный цветной пар.

  Я почувствовала себя снова на берегу реки с голубой навозной глиной.

  - Подождите, я захвачу топор, - дикарка хлопнула ладошкой по лбу. - Как же я не догадалась взять его сразу, когда забирала лестницу.

  - Нет, ты подожди, - мне не понравилось, что туземка может оставить нас на виду. - Вытащила из нашего укрытия, поэтому снова перепрятывай нас.

  Но на этот раз будешь сидеть с нами в одном укрытии.

  - Для нашей безопасности, - Бонни поймала мою мысль. - Чтобы не убежала и не доложила.

  - Вы опасаетесь, что я нарочно вас освободила, чтобы отдать Круппу на костер? - дикарка не обиделась. - Нет, у меня другие планы.

  - Тогда зачем нам топор? - я спросила иронично, насколько позволяла подсыхающая на мне корка нечистот. - Дрова пойдем рубить?

  - В джунглях без топора не выжить, дикарка произнесла уверено.

  - Кинжал не заменит топор? - в руке Бонни появился кинжал.

  Глаза дикарки полезли на лоб.

  Она не могла поверить, что только что ладонь Бонни была пустая, а теперь на ней материализовался кинжал.

  Туземка не догадывалась, что на Натуре мы с пяти лет каждый день в течение всей жизни учимся обращаться с личным кинжалом.

  В Империи, я уверена, нет равных натуристам по искусству ножей.

  - Кинжал поможет топору, - дикарка нервно облизнула губы и прислушалась. - Если сейчас не доверяете мне, то идите со мной вместе за топором.

  Два шага! - Дикарка показала на ближайшую хижину.

  Я и Бонни переглянулись, пожали плечами и приняли предложение туземки.

  Хижина небольшая и очень неуютная.

  По сравнению с хижиной вождя - ящик, а не дом.

  На полу, на матрасе из плетеных растений лежала пожилая туземка.

  Из одежды на ней только юбка из перьев и совесть.

  - Жармионе, - при нашем появлении женщина присела и внимательно на нас посмотрела. - Внучка, эти две девушки Джейн и Бонни? - Старушка смотрела на нас дружелюбно.

  - Не Джейн и Бонни, а Бонни и Джейн, потому что Бонни находится к вам ближе, - я с подозрением смотрела на всезнающую женщину.

  Мы так популярны в вашей деревне, что нас каждая, - я бы сказала "собака", потому что в поговорке звучит "собака" - "каждая собака знает", но постеснялась и закончила на "каждая".

  - Деревня у нас маленькая, все всегда знают, - женщина согласно кивнула головой. - О вас Крупп много и долго рассказывал. - Женщина пролила свет на загадку наших имен. - Я - Ванесса, а моя внучка - Жармионе.