Солдатская доблесть

— В первых числах января 1943 года я получила письмо — благодарность от командира дивизии, где служил Иван. Взяла его с собой на фабрику, показала подруге. Она прочла и закричала на весь цех:

— Эй, бабы, слушайте, как наши мужья воюют, как немцев бьют.

Мария Ивановна никогда не забудет, как стихийно возник митинг, как в этот день женщины выполнили дневную норму на 200 процентов, а вечером всем цехом писали письмо на фронт.

…Отгремели победные залпы. Кавалер ордена Славы, разведчик Бугров вернулся в родной Челябинск.

С АВТОМАТОМ НА ГРУДИ

Булутов Самбу Хайдович

1

Среди личных документов гвардии старшего сержанта запаса Самбу Хайдовича Булутова есть один, которым он особенно дорожит и хранит его. Это — благодарность Военного совета фронта. В ней говорится:

«Вы прошли большой и тяжелый путь по дорогам войны. Немало суровых испытаний выпало на Вашу долю. Но трудности и лишения, которые пришлось пережить в сражениях и походах, не прошли даром. Красная Армия не только отстояла честь и независимость нашей Родины, но вернула свободу порабощенным народам Европы. На нашу долю выпала великая честь — добить врага в центре его звериного логова и водрузить над Берлином знамя Победы.

В это великое дело внесли свой вклад и Вы, дорогой товарищ. Теперь Вам предстоит сменить оружие войны на орудие труда. Желаю Вам успеха на новой работе. Будьте и впредь в первых рядах нашего героического народа. Отдавайте мирному труду все свои силы и знания, как отдавали их делу победы.

Счастливого Вам пути, дорогой товарищ!»

Самбу Хайдович с волнением перечитывает эти строки. Они воскрешают в памяти далекие фронтовые дни, друзей-однополчан, нелегкий путь.

…Июнь 1942 года. Упорные бои под Изюмом и Старобельском, сотни подбитых танков врага, тысячи трупов. Но гитлеровцы рвутся вперед, они бросают в бой новые полки и дивизии.

Стрелковому батальону, в котором сержант Булутов командовал отделением автоматчиков, приказано прикрыть отход дивизии и на одни сутки задержать противника.

Было это под Миллерово. Оседлав безымянную высоту, три дня атаку за атакой отбивал батальон. Здесь, в жарких схватках с гитлеровцами, сержант Булутов был тяжело ранен, несколько месяцев лежал в госпитале. И только в 1943 году попал в маршевую роту.

Прибывшее пополнение принимал высокий, сухощавый капитан со шрамом на щеке. Он внимательно присматривался к каждому солдату и сержанту, перелистывал их красноармейские книжки. Когда перед ним оказывался подтянутый боец да еще с нашивками на груди, говорившими о боевых ранениях, капитан довольно улыбался и его большие серые глаза излучали доброту и ласку.

Взглянув на сержанта Булутова, капитан улыбнулся и спросил:

— В каком полку воевал?

— В 798-м стрелковом, — бойко ответил Булутов.

— Где прихватило? — кивок на грудь.

— Под Миллерово.

— Был и я там. Вот видишь, — он коснулся указательным пальцем шрама, — и два зуба как не бывало. Но я им это дорого обошлось: моя рота целый десяток танков сожгла и сотни две немцев укокошила.

— Наша рота тоже не лыком была шита, — ответил Булутов.

Капитан улыбнулся и спросил:

— Специальность?

— Стрелок-автоматчик.

— Пойдешь в роту автоматчиков, помощником командира третьего взвода.

— Мне бы отделением покомандовать, — заикнулся было сержант.

Но капитан прервал его.

— Приказ выполнять!

Вновь потянулись фронтовые дороги. В ожесточенных боях пролетали дни и ночи, недели и месяцы. Дождливая осень сменилась морозной зимой, затем наступила весна, потом с соленым солдатским потом пришло лето.

584-й стрелковый полк, в котором бился с врагами сержант Булутов, шел по белорусской земле. Леса да перелески, холмы и топкие болота.

Копнет лопаткой солдат, а в лунке уже вода набралась. За пулемет ни лечь, ни сесть, держи грудь на весу, и локти без упора, упрись ими — в воде окажешься. Не прижмешься к земле — на пулю нарвешься. Вот и приходилось врываться в мокрую землю. Брюки и гимнастерка были пропитаны студеной болотной водой, чавкало в сапогах. Но солдаты быстро приспособились: выроют окопы, сделают ходы сообщения и устроят в них стоки для грунтовой воды. А бывало и так: нарубят деревьев и обложат их мокрой землей. Но больше за пнями и колодинами укрывались.