Солдаты без оружия

Если бы Ориф знал, что загадочные Людмила и Ирина были именно теми молодыми женщинами, с которыми он как-то вскоре после приезда в Каменку повстречался у автобусной остановки!.. Людмила — симпатичная, невысокая блондинка, Ирина — более крупная, с веснушчатым простодушным лицом. Обе учительствовали в городской средней школе номер один, Людмила преподавала русский язык и литературу, Ирина — географию. Когда решался вопрос о шефстве над трудовыми отрядами, учащимся старших классов, где преподавали Людмила и Ирина, как раз и был поручен отряд усто Барота, а заодно и шефство над домом политрука Олимова.

— Знаешь, — то ли в шутку, то ли всерьез предложила Людмила после собрания, — мы сами будем убираться в доме этого молодого человека, ты же его помнишь!.. Пусть порадуется, а то скучает, поди, здесь!.. Как ты думаешь?

Ирина многозначительно подняла на подругу свои ясные голубые глаза и, помолчав, улыбнулась одними губами..

— Что, Людмилочка, неужто этот черноглазый одним взглядом пленил твое сердце?

Людмила, мгновенно залившись румянцем, как это нередко случается с блондинками, вроде бы рассердилась сначала, даже приготовилась было отчитать подругу, но раздумала и лишь тихо произнесла в ответ: «Бесполезно с тобой говорить!» И уже минуту спустя решила:

— Ладно, пусть и в его доме убираются наши ученики!

Но от Ирины не так-то просто было отделаться.

— Нет, вы только взгляните на нее, капризничает, словно девочка! Ладно уж, будь по-твоему! Сами будем у него убираться!

Желая поскорее закончить спор, Людмила, едва Ирина проговорила «будь по-твоему», довольная, рассмеялась.

— Эх, подружка! Чего смеешься? Ведь знаешь, что я не свободна, как ты. И месяца не прошло, как мой Федор ушел на фронт, а дома двухлетний наследник растет.

— Кто знает женское сердце? — многозначительно, словно бы самой себе, сказала Людмила.

— Вообще-то ты права, — в раздумье подтвердила Ирина, — потому что мы, женщины, существа слабые. Достаточно порой одного доброго слова, взгляда, обращенного к нам, как мы, сами еще того не понимая, прикипаем к сказавшему это слово всем сердцем… Если хочешь знать мое мнение, этот парень, наверное, стоит того, чтобы его полюбили, я почему-то это чувствую. Я часто встречаю его в горсовете, слышала однажды, как он разговаривал с председателем. Весьма образованным человеком выглядит! Даю слово!..

Людмила тоже хотела было сказать подруге, что и она не раз видела Орифа у автобусной остановки, слышала, как он на хорошем русском языке по-доброму, увлеченно разговаривал со своими попутчиками, однако, решив вдруг, что может выдать себя с головой, прослыть легкомысленной, напустила на себя безразличный вид.

Они решили и в тот же вечер вместе с учащимися старших классов, в основном с девочками, разошлись по общежитиям, мальчики занялись заготовкой угля, дров и сбором вещей у населения. Взяв у коменданта общежития ключи, ведра и тряпки для мытья полов, Людмила и Ирина навели порядок в общежитиях трудармейцев и, отпустив ребят, пошли домой к Орифу. В комнате было так холодно, что леденели руки, поэтому сначала принесли угля, дров и жарко растопили печь. Когда стало потеплее, принялись за уборку.

— Вроде бы чистоплотный человек, — заметила Людмила, подметая пол, — пыли совсем немного.

— И постель в порядке, — сказала Ирина, приподнимая одеяло. — Но простыню и наволочку надо бы сменить! Спросить, что ли, у коменданта? — в раздумье остановилась она посреди комнаты.

— Давай я схожу! — предложила Людмила.

— Поздно уже! Пока мы его найдем, получим со склада белье, полночь наступит. Давай уж в следующий раз!..

Людмила сказала:

— Знаешь что, лучше уж я сбегаю и принесу из дома, наведем полный порядок!

Ирина, с самого начала догадывавшаяся об истинной причине такого отношения подруги к незнакомцу, засмеялась.

Людмила быстро оделась, ушла и вскоре вернулась с узелком в руке.

— Молодец, Людмила, и бегать ты, оказывается, мастер! Не успела я глазом моргнуть, а ты уже тут!

— Беспокоилась, что ты одна осталась, летела сломя голову!

— Спасибо, Людмилочка! Если ты думала только о моем одиночестве, бесконечно благодарна!

Людмила сначала смутилась, но тут же мягко рассмеялась в ответ и сразу занялась работой, тихо попросив:

— Ирина, прошу тебя только об одном — не придирайся к словам. Ладно?

Подруги молча прибрали комнату Орифа, перед уходом подбросили в печку угля, оставив на столе записку. Они не хотели сразу же открываться, кто они и откуда, надеясь, что Ориф сам догадается. Поэтому оставили в записке только имена, без фамилий и места работы.

В тот же вечер Ориф и пришедшие в гости узбеки узнали от Сорокина, по чьей инициативе проводилась уборка в общежитиях трудовой армии, однако по каким-то своим соображениям Ориф никому не рассказал о записке, найденной дома и подписанной Людмилой и Ириной.