Солнечное сплетение. Этюды истории преступлений и наказаний

– Тем не менее судьба отдельных личностей и всего рода человеческого остается загадкой, – совсем без сожаления заметил дон Франциско. – Рождение и смерть не зависит от воли человека. Пока мы живем, у нас есть возможность выбирать между жизнью и уходом из жизни. Такое впечатление, будто в основных своих проявлениях существование каждого из нас и всех вместе прописано какой-то невидимой рукой.

– Словом, с судьбой не надо вздорить, ведь ее не переспорить. Вот только интересно, кому или чему мы обязаны за мистерию далеко не случайных, значимых совпадений? – полюбопытствовал я.

– На мой взгляд, наиболее привлекательную гипотезу предлагает древняя индийская философия. Ключ к пониманию судьбы она видит в карме, которая делает человека наследником прошлого его собственного и его родителей. Но одновременно карма не лишает нас возможности самим творить свою судьбу. Именно от наших действий, пусть даже отягощенных долгами прошлого, зависит наше будущее.

– То есть, в известном смысле, действительно все предопределено.

– Да, но нами самими, а не капризами Всевышнего. Закон кармы у индусов совершенен. Почему? Он ставит все в зависимость от динамично развивающейся справедливости, которая взаимодействует четко и мгновенно, покрывает все аспекты нашего существования – от непостижимых высот сознания до законов физических, которым подчиняется материя. У индусов считается, что карма оставляет свой отпечаток и на каждой семье, сообществе людей, нации, расе, человечестве, планете, Галактике, Вселенной. Таким образом, не Бог или фатум господствуют в мире, а всеобщий закон одинаковых для всех людей причинно-следственных принципов. От этого закона отпочковываются многочисленные побочные законы. Некоторые из них мы уже знаем.

– Религиозные понятия вроде ада, чистилища, апокалипсиса, судного дня с его наказаниями, в моем представлении, больше походят на устрашающие метафоры, которые впечатляют только тех, кто в них верит. Впрочем, кого могут заинтриговать скучные рациональные категории разума?

– Меня, например. Правда, я не считаю себя законченным рационалистом. Предпочитаю быть странствующим искателем, твердо стоящим на земле. Мне кажется, интеллигентный человек должен работать с помощью единственного, каким бы бедным он ни был, инструмента – разума и логики, но не веры. Вера мне представляется детским садиком подлинной духовности.

– Вера. Что ты вкладываешь в это понятие?

– Это когда соглашаешься с тем, чего не знаешь, но слышишь от священника, гуру, пророка, шамана. Потому-то все религии нуждаются в мифической фигуре вне подозрений, поверх добра и зла, которая служила бы высшей гарантией справедливости. Всякие слабости проповедников подрывают основу веры.

– В одной из своих книг ты назвал себя «искателем-скептиком». Поскольку же я отношу себя тоже к разряду поисковиков, мне было бы интересно услышать от тебя, почему ты себя им считаешь.

– Я просто стараюсь брать на себя ответственность за результаты моих исканий, не нуждаюсь при этом в покровительстве какой-то организации и не принимаю того, в чем полностью еще не разобрался сам. Иными словами, не ищу удобного для себя местечка среди тех, кто привык легко соглашаться с общепринятым мнением. Религиозной ортодоксальности не приемлю, считая себя, в общем-то, здравомыслящим человеком. Мне приходится отдавать себе отчет в том, что религия не является единственно возможным путем к истине.

– Возражений против религий выдвигается бесчисленное множество, и все, на мой взгляд, имеют право на существование. К примеру, считается, что длительное время поддерживаемое человеком религиозное возбуждение атрофирует его интеллектуальные способности, а заодно и стремление к свободе.

– Религии страшатся интеллектуальной свободы, поскольку от нее ослабляется вера. Огромная опасность исходит от религий и заключается она в том, что они овладевают эмоциями, а эмоции делают из человека одержимого фанатика, способного не рассуждать, а разрушать. История полна эпизодами на эту тему, и нет необходимости их снова перечислять. Вообще говоря, вера как таковая помогает человеку полностью посвятить себя какому-то делу, но развитие умственных способностей она все-таки сковывает. Ослепленный верой начинает путать свои фантазии с интуицией, как Дон Кихот ветряные мельницы с великанами. Тут недалеко и до того, чтобы незаметно ввязаться в разного рода опасные игрища, где главными врагами выступают ясный ум и свободная мысль.

– Тебе, наверное, часто приходилось слышать вопрос: «Вы верите в Бога?»

– И я сразу переспрашивал, а что, собственно, вы имеете в виду под Богом. Дальше уже отвечал: склоняюсь к тому, что не Бог сотворил человека, это человек сотворил Бога по образу своему и подобию, для собственного удобства. Ведь посмотри, у каждого представление о Боге то, которому его учили или которое ему больше подходит. Так вот, уверенно могу сказать: в Бога, как в абсолютную реальность, не верю. Тебе я это говорю прямо и даже чуть категорично. В разговоре с кем-то другим мог бы еще подумать, как выразить ту же мысль более тактично.