Солнечное сплетение. Этюды истории преступлений и наказаний

– Ты как-то высказал мысль о том, что в конечном итоге Бог – это не существо, а жизненный опыт. И живет он не в раю, а в сердце каждого человека, в каждой вещи, в каждом атоме. И не параноически наблюдает он за нашими действиями, а сама Вселенная обладает извечно собственной системой «вознаграждений и наказаний», своими законами обеспечивающей должное равновесие. Быть может, писал ты в одной из своих книг, Бог даже не создавал мира, а это просто развлекающая нас игра сознания, и он ждет, когда мы наконец поймем, что сами себя обманываем, когда обратим внимание на суть вещей и избавимся от придуманных персонажей.

– Здесь, в Испании, многим приходится не ко двору то, что я говорю или пишу. Но сейчас я скажу еще и вот что. К духовности больше отношения имеют те грешники, которые из любой своей ошибки выносят для себя правильные уроки, а не лицемеры из набожных, забитых, запуганных и послушных, на кого и рассчитывают религии. В нарушителях канонов, конечно, есть и некая неудержимость, нечто выходящее из ряда, но в их действиях обычно кроется достойное бесстрашие личного поиска…

Мне надо поблагодарить Франциско Лопеса-Сейване и за возможность познакомиться с другими, подобными ему во многом людьми. Среди них – еще одно совпадение – оказались и хорошо известные мне еще в годы моей работы в Америке.

Первый, о ком хотелось бы рассказать, – американец Мэтью Фокс. В двадцать лет он вступил в монашеский орден доминиканцев. Активно участвовал в движении против войны США во Вьетнаме, отстаивал гражданские права и поддерживал теологию освобождения. Осужден церковным начальством сначала на молчание. Репрессировать его римская курия долго не решалась, пока генеральный супериор доминиканцев, по указанию Папы, не исключил его из ордена.

Чем же Фокс так прогневил Ватикан? Для начала предложил заменить Бога Отца на Бога Мать, в так называемом первородном грехе рассмотрел первородную красоту, открыто заявил, что более половины римских священнослужителей склонна к гомосексуализму. В пятисотлетнюю годовщину открытия Америки и геноцида индейцев, по его мнению, церковь должна была, по меньшей мере, просить для себя прощения, но этого не было сделано.

«Мои идеи ну никак не вмещаются в рамки религиозного фундаментализма, – свидетельствовал монах-расстрига. – Скажем, в эротических страстях я не вижу никакого зла или греха. Творческое и аскетическое противопоставляю послушанию и аскезе. По-моему, фундаменталисты сконцентрировали чрезмерное внимание на фигуре Иисуса Христа и забыли о своей собственной божественной природе…»

Нет, Мэтью Фокс не отрицал первородного греха, он лишь настаивал на том, что все началось с первородной красоты, призывал задуматься о своей человеческой природе и считал, что Земля до сих пор остается гостеприимной для всех нас обителью. С его точки зрения, придерживаться теологии греха значит совершенно забыть о миллионах лет творческой работы, понадобившейся для создания благоприятных условий к появлению человека. Почему он выступал против того, чтобы первородный грех был для религии точкой отправления? Потому что грех этот наносит серьезный психологический вред людям с заниженной самооценкой, питает нашу культуру энергией садомазохизма, сеет в людях сомнение в их праве на жизнь.

«Вся наша культура страдает духовным упадком. Посмотрите вокруг! – продолжал давать показания бывший монах-доминиканец. – Политике катастрофически не хватает жизненности. Большинство граждан воздерживается от участия в выборах. У церкви минимальная поддержка населения: не более четырех процентов во Франции и трех в Скандинавии. Также безжизненна повсюду и система образования. Да и чего можно ждать от культуры, которая веками говорила нам о нашем происхождении от Бога и видела в нас только грешников? Сегодня, уж если воспитывать молодежь, то в духе обожания, но не посредством культового духа послушания какой-то церкви, а посредством развития в них чувства нашего присутствия во Вселенной, способностей разгадывать мистерию своей и других культур. Формы обожания погибли в нашей культуре. И это трагедия. Вот уже двести лет, как красота исчезла из философских и теологических изысканий. Наша цивилизация поработала плохо с такими видами энергии как радость и экстаз чувств, испытываемый от красоты. Подавлялось, да и сейчас подавляется все, что стоит близко к тому, что можно назвать чувством космической радости. А оно в отношениях между людьми обязательно должно присутствовать».

Архетипом религиозного учения Новой Духовной Эры будущего американец предложил считать экологию и новую веру – веру светлую, основанную не на страхе, а на радости и красоте. И не очень-то надеяться при этом на капиталистов, ибо их красота совсем не трогает: они лишь заставляют людей размещать деньги в банках для получения прибыли – на случай наступления плохих времен…